Двое скучавших бодигардов, по причине внутренней службы лишенных брони на телах, как-то странно одновременно придвинулись друг к дружке, облокотясь, подперли один другого, посапывая заснули сном праведников. Вот и дверь сестры Курского суверена. Закрыта изнутри, но это ничего не значит. Стукнувшись о дверное полотно, мягкий мячик отскочив, распутался в комок переплетений, а из него вверх потянулась тень, материализовавшаяся в старушку. У дверной ручки старая женщина затеяла плавные движения руками. После очередного пасса, едва слышно что-то щелкнуло, прошелестело за дверью. В сторону отошел засов щеколды. Потянула за ручку. Предательница дверь издала скрип. Невольно заставив оглянуться старуху. Проклятая славянская нежить! Всюду пытается палки в колеса вставить. Все у них на Руси как не у людей. Где это видано, чтоб подобные существа помогали смертным? Однако, пора звать и своих помощников. Позвала в голос, уже не переживая, что кто-то услышит:
– Эй, где вы там? Давно вас почуяла. Выходите ко мне!
Две фигуры, отлепившись от стены, наклоняясь вперед, семенящим бегом направились к ней. У двери встали в полный рост, ожидая приказаний патронессы.
– Ага. Добрых лбов Кокора прислал, быстро управимся. Стойте здесь. Ожидайте. Как кликну, зайдете. Раньше не моги! – шамкая ртом, напутствовала старуха.
Остались одни. Молчали. А чего тут говорить, когда страх того, что сейчас повяжут, потащат в темницу, пересиливал все остальные чувства. Вот и выходило, на пару обливались холодным потом, готовые в любой миг дать стрекача.
Один из преступников был ни кто иной как молодой боярин Гордята. Это тот самый, что рос вместе с княжной. Что его заставило пойти на это? Не так уж и много, всего лишь безответная любовь, да еще чувство неоцененности со стороны князя. Прибавить к вышесказанному склочный характер и себялюбие, получившуюся гремучую смесь можно использовать по назначению. Вот Кокора и использовал. Второй человек, подвизавшийся ступить на скользкий путь предательства, был скандинавом. Здесь все просто. Деньги. Деньги. И еще раз деньги.
Дверь скрипнув, отворилась.
– Заходите хлопчики! – Позвала старуха. – Беритесь уносите.
В самих покоях княжны никакого раскардаша сопутствующего любому похищению, и в помине не было. Все чинно, благородно. Разве что одеяло на кровати отсутствует. Так оно вот, лежит рядышком, а в нем искомая княжна-то и обретается. Завернута. Не в ночной же рубахе деву несть?
– Беритесь. До утра точно не проснется, хоть над ухом кричи.
– Опоила?
– Ха! Бабушка умная, бабушка наколдовала. Идем.
Шли по коридорам и переходам, останавливаясь лишь тогда, когда бабке приходилось убирать с пути препятствия в виде дежурной службы. Гридни. Первых кого увидели, привалившись к стене, сопели в глубоком сне. Иные бодрствовали, стояли истуканами уставившись в одну точку. Не шелохнутся. Светильники мерцая открытым огнем и создавая на сквозняке игру теней на бледных лицах воинов, при прохождении мимо них, вызывали в сознании похитителей картину того, что те осознанным взглядом провожают любое движение в коридоре. Страх брал от всего этого.
– Швыдче! Швыдче! – Подогнала замешкавшихся увальней ведьма.
Из дворца вышли на задний двор и там случился-таки казус. Пока перехватывались поудобней, хоть и легкая ноша, да не удобно нести, старуха вперед ушла. Выскочили на площадку, а там вовсю схватка идет. Две твари, два дворовых кота, или кошки, кто эту погань ночью разберет, сцепились. Никак территорию делят? Ор стоит, не приведи Господи! Сами шуганулись за угол конюшни, даже ношу впопыхах бросили. Им не до того стало, кого несут. Швырнули словно колоду! Вот сейчас всех перебудят.
Прижались друг к дружке, яко родные братья, зубами стучат. Между тем схватка переросла в настоящее побоище. Твари уже все поцарапаны, шерсть клоками летит во все стороны, кровь роняют и орут не хуже свиней недорезанных. Пылищу подняли, свет луны как в тумане мерцает.
Все, точно повяжут… Такое мертвого поднимет. А сон что, так! В ладони хлопни и проснешься.
– М-мяв! – прозвучало напоследок.
Одного из паразитов смело в сторону, приложив о бревенчатую стену. Оклемался в тот же час. Не будь дураком, заполз под створу воротины и исчез внутри конюшни.
Не заметили откуда бабка объявилась. Помятая. Лицо перекошенное. И раньше на печеное яблоко походило, а теперь еще и в царапинах все. Наехала по полной:
– Чего пришипились, увальни? Торопиться нужно! А ну, быстро схватили княжну и за мной!
Кинулись. Подняли сверток, умостив на плечи, напрягаясь, спотыкаясь на кочках и выбоинах попадавшихся на пути следования и боясь любого стороннего звука, потрусили за каргой. Так торопились, что пятки сверкали. Не заметили, как на воротах стражу прошли. Ай, да бабка! Остановились дух перевести, отдышаться. А любопытство распирает.
– А что, добрая женщина, эдак как ты, можно в любой борг проникнуть? – Задал вопрос Магнус.
– Ха-ха! Ты про дворец, что ли?
– Да.
– Там у язычников куча божков выставлена. Охраняют. Но бабушка умная, бабушка знает как. Главное было в покоях терема очутиться, а там я пообыклась, поколдовала маленько. Дальше все просто.
