Десять железных стрел - [45]

– Не знаю почему. – Тон остался возмущенным, но сама Дарришана не смогла сдержать улыбку. – Вблизи она оказалась совершенно чудовищной.

– Суть в том…

Я наклонилась. Нашла губами ее губы. Ее язык коснулся моего. И тот голос стал чем-то мягким, нежным, когда она довольно хмыкнула в поцелуй.

– Ради тебя я сдержала страстное желание сжечь крепость дотла, – произнесла я, прижавшись к ее лбу своим. – А ты знаешь, как я люблю жечь. Ты ведь можешь время от времени прикрывать меня с учениями, правда?

Ее улыбка померкла. Дарришана отвела взгляд.

– Я просто беспокоюсь, – произнесла она. – Из столицы слышно, что беременность Императрицы… сложная. Знать и судьи перешептываются. Я тревожусь за Империум. Мы сражаемся здесь за них, а им как будто плевать.

– Обо всем-то ты беспокоишься, – я похлопала ее по щеке. – Но обо мне не надо. Я – Дарование, помнишь?

– Как ты и любишь напоминать всему легиону, – закатила глаза Дарришана, когда я прошла мимо нее. – Могучее Алое Облако, лучшая среди имперских Дарований, любимица самой Госпожи Негоциант, которая не платит Меной за свои силы и швыряется магией словно… САЛАЗАНКА!

– Чего? – поинтересовалась я, выходя во двор.

– Ты все еще голая! – закричала Дарришана мне вслед.

– И я все еще Алое Облако. – Я вскинула палец; она схватила простыню и бросилась за мной. – Без меня войны не будет.

– Салазанка!

Я помню, как она произносила мое имя.

Я помню ее голос.

Я помню, как он умолк в ту ночь, когда меня взрезали и оставили истекать кровью на полу, когда я кричала и звала ее.

И она не ответила.

* * *

Дарриш Кремень вошла в таверну, не проронив ни слова.

Никто не заметил. Да и зачем им? Лишь очередная фигура в плаще, вошедшая с заснеженной улицы. Пусть она казалась пониже ростом и помоложе лицом, нежели большинство посетителей, с растрепанными льняными волосами и усталостью в глазах, но это не повод ее замечать. Никто даже не поднял головы.

Кроме меня.

Я не мигала. Сердце не билось. Кровь застыла в жилах. Я смотрела, как за ней закрылась дверь.

Окинув взглядом таверну, Дарриш не увидела меня в углу. Она надвинула капюшон пониже. Сделала единственный шаг вперед.

Я моргнула.

И оказалась в ином месте. Годы назад, во мраке, истекая кровью на полу, пока те тридцать три, что стали именами из моего списка, стоят вокруг.

Дарриш сделала еще шаг.

Я видела, как моя кровь скользит по воздуху в луче света, что вырывается у меня из груди, исчезая в темноте вверху, забирая с собой мою магию, как бы я ни умоляла ее остаться.

Еще шаг.

Я орала, рыдала, пытаясь подобрать слова и спросить, почему они меня предали.

Еще.

Я опустела, моя магия пропала, а тело превратилось в мешанину из ран.

Еще.

Я перестала быть Алым Облаком. Это имя перестало мне принадлежать. Эта жизнь перестала быть моей.

Еще. Еще шаг. Еще воспоминание. Снова и снова, с каждым ее шагом, у меня в ушах звенели собственные крики, пока я не оказывалась заново выпотрошена, брошена с единственным воспоминанием.

Обо мне в том темном месте, той ночью, когда они меня предали, когда я сквозь тени искала хоть кого-то – кого-то, кто меня спасет. Я помнила, как видела лишь вспышки света, отраженные от жестоких усмешек и поблескивающих глаз. Я помнила, как видела лишь одно лицо.

Я тянулась к Дарришане онемевшей, обескровленной рукой. Я кричала, просила мне помочь. Я смотрела, как она глядит мне в глаза. Как открылся ее рот.

Как она ничего не сказала. И отвернулась.

– Сэл? – голос Джеро был далеким шепотом, который я едва уловила, наблюдая за тем, как Дарриш идет сквозь толпу. – Ты в порядке?

Почему она здесь? Откуда она явилась? Почему меня не заметила?

Она вообще реальна?

Мысль прокралась мне в голову на когтистых лапах, запала в самую глубину. Я не была уверена. Я в последнее время видела всякое – призраков, сны. Людей, которых я знала, людей, которых мне еще предстояло убить. Она могла быть одной из них – всего лишь осколком покалеченного разума.

А что, если нет?

Я не узнавала звук собственного дыхания, ударов сердца. Звуки и краски вытекли из мира вокруг через рану в моей голове, пока не превратились в кашу из шума и серо-белую массу с лишь одним источником цвета.

Дарриш.

Частичка меня – маленькая, практичная частичка, которая говорила мне не верить сладким речам и запрашивать плату вперед – заходилась криком внутри. Она колотилась о череп и умоляла вспомнить, что́ стоит на кону. Визжала на меня, что нужно задуматься о всех войнах, которые можно остановить, о всем добре, которое можно сотворить, если я просто посижу смирно, пока этот призрак не исчезнет, как и все остальные.

А другая часть меня – холодная, молчаливая, что обволакивала меня самыми темными ночами – говорила тихо. Она просила вспомнить женщину, которая открыла мне свое сердце, когда она нуждалась во мне больше всего. Женщину, которая повернулась ко мне спиной, когда я нуждалась в ней больше всего. Очередное имя из моего списка. Еще один шаг к тому, чтобы стать нормальной. Или насколько я вообще могу быть нормальной.

Скольких войн, спрашивала она, это стоит?

Я не чувствовала ног, вставая из-за стола. Не чувствовала биения сердца, тока крови в теле, шагая к Дарриш – призраку, женщине, имени. Не чувствовала, как ладонь обхватила черную рукоять револьвера.