Десять ночёвок - [25]

— Ну, я не уверена… — произнесла я. На самом деле я уже смирилась с визитом к Дайне: когда меня несет в каком-то направлении, мне трудно развернуться. И все же мысль о том, чтобы подняться туда в одиночку, означала вторжение в чужой мир. Джилли снова замахала рукой, на этот раз яростно, так что я начала подниматься по ступенькам. Они слегка прогибались под моим весом, издавая стоны, едва я ставила на них ногу. Уже наверху лестницы я опять взглянула на Джилли, и она махнула мне, как сержант, командующий новобранцу взять полосу препятствий.

Справа была открыта дверь, которая вела в комнату с высоким потолком и высокими узкими окнами с переплетом крест-накрест, задернутыми жесткими белыми занавесками в сборку. На стене высоко, даже очень, висела знакомая фотография в дешевой рамке, изображавшая жениха с невестой. Внутри никто не разговаривал.

— Здравствуйте! — окликнула я.

По деревянному полу процарапал стул. Из-за дверного косяка появилось лицо Дайны, одутловатое и растерянное, но заботливое. Такая маленькая девчушка.

— Да? — спросила она.

— Меня зовут Эм Хэнсен, — сказал я. — С буровой установки Бар-Даймонд Филд. Я зашла, чтобы… — И я остановилась, сама не зная, зачем пришла. Оскорбительно находиться здесь, беспокоить эту бедную хрупкую девушку с комком бумажных салфеток в руке.

— О да, — ответила она тонким голоском. — Спасибо что пришли. Входите, пожалуйста.

Она отступила назад и указала на стальной, с пластиковым сидением стул у столика. Когда я села, девушка вытащила бутылочку из ванночки с горячей водой на плите и дала младенцу, который брыкался и визжал посреди манежа. Она провела рукой по его щечке, легонько коснулась его носика. Затем, собрав всю волю и достоинство, распрямилась и повернулась ко мне.

— Я… я в самом деле рада, что вы пришли.

— Послушайте, Дайна, я очень сожалею о том, что произошло. Это должно быть ужасно для вас. Я могу что-нибудь сделать?

Она подняла глаза, которые снова наполнились влагой. Ее плечи вздрогнули и застыли. Я коснулась ее руки, такой крошечной. Девушка глубоко вздохнула, сложила руки на коленях. Ее губы сжались в тонкую линию, но вскоре вновь открылись. Слова, казалось, с трудом находили выход.

— Да, — ответила она, — есть, э-э… кое-что. Я… они не позволяют мне увидеть… может, вы мне расскажете… нет, это должно быть кошмарно. Простите.

Она быстро поднесла салфетку к носу и начала беззвучно всхлипывать.

Дерьмо. Мне не хотелось оказаться той, кто расскажет Дайне, как выглядели останки Уилли. Лучше бы мне ткнули палкой в глаз. Но я послушно погрузилась в свою память в попытках сформулировать дипломатическую версию отвратительного зрелища.

— В общем, он был… мы нашли его лежащим в траве, Дайна, — начала я, — и в основном он выглядел так, будто дремал. Почти что мирно.

Вновь и вновь я возвращалась к увиденному. Дайна внимательно смотрела на меня, поджав губы, и, по моим ощущениям, готовилась услышать ложь. Я слегка прокашлялась.

— Неприятно было видеть его таким. Он был хорошим человеком. — Я украдкой еще раз взглянула на Дайну. Казалось, она выдержала. — Его лицо было сильно повреждено с этой стороны. — Я приложила ладонь к правой щеке. — Но другая сторона была именно такой, какой ты его помнишь. Веснушки и рыжие волосы. — На лице Дайны мелькнула улыбка, в бесцветных глазах собирались слезы. — В общем, Чет Хокинс накрыл его одеялом… — Я поборола в себе желание сказать, будто он выглядел, как спящий, что оскорбительно исказило бы правду. — И мне сказали, что его грудь сильно разбита, но сама я не видела. Мы как можно бережнее уложили его на одеяло, завернули и поместили в пикап шерифа.

Самое худшее позади, я понемногу расслабилась.

— Это был прекрасный день, Дайна. Он на вершине холма с видом на красивые широкие прерии и на горы. Поднялся легкий ветер и собирались тучи перед грозой. Там было хорошо. — Я остановилась, внезапно испытав смущение.

Дайна снова заплакала, на этот раз тихими, сладкими слезами. Она сидела прямо, высоко подняв голову.

В моей голове кружило множество вопросов, например: когда вы в последний раз видели мужа? Знаете ли вы кого-нибудь, с кем у него были трения? Среди этих вопросов был один, который я обязана была задать.

— Дайна, что Уилли делал в трейлере Билла Крецмера в ночь, когда Билл умер?

Глаза Дайны расширились от удивления.

— Не знаю. Он никогда не говорил мне, что был там. Я хочу сказать, я знала, что он ушел, но… понимаете, Билл обычно приходил к нам, если они хотели поговорить.

Меня аж подкинуло.

— О чем они говорили?

— Не знаю. Они говорили без меня. — Глаза Дайны опять наполнились слезами. Я встала, собираясь уйти.

— Спасибо, что пришли, — произнесла она и улыбнулась, храбро блеснув брекетами. — Я очень рада, что вы это сделали.

— Я тоже, — сказала я и была при этом искренней. Я направилась к двери.

— Стойте, Эм!

— Да?

— Пожалуйста, приходите снова. Пожалуйста. — Она по-прежнему выглядела встревоженной.

— Хорошо, — пообещала я и направилась вниз по лестнице.

Подруга сидела на нижней ступеньке, ее дыхание значительно успокоилось.

— Как там? — спросила Джилли, глядя на меня с нетерпением.