Десну перешли батальоны - [51]
— Хлопцев освобождать нужно, — сказала она тихо.
— Разве я против? Осточертело вот тут изнывать под немцем. Вместе будем, что-нибудь придумаем. Говори, с чем пришла?
— У вас винтовка есть?
Яков опасливо посмотрел вокруг, встал, выглянул на улицу, потом дернул Марьянку за рукав и повел в сени.
— Есть… Патронов мало, штук тридцать.
— На первое время хватит. Сегодня вас будет ждать в лесу Павло.
— Павло?! — не поверил Яков. — Он ведь где-то на фронте.
— Павло ждет вас сегодня ночью. Он все знает, что надо делать. — И Марьянка рассказала, где найти Павла.
— Ты мне скажи, откуда взялся Павло? — настаивал Яков.
— Мне еще к Кирею бежать нужно. Сам Павло вам расскажет… Вы прямо со своего огорода пойдете в лес. Вы должны передать Ананию, Шуршавому и Свириду Сороке. Собирайтесь по одному, чтобы не попасться. Прощайте, я к Боярам! — Марьянка пожала Якову руку и выбежала на улицу. Потом спустилась к Лоши, взяла хворостину и, словно разыскивая что-то, быстро пошла вдоль огородов. Перелезла через плетень и вошла в хату. Кирей лежал на скамье, подложив руки под голову. Кирей не спал. Остановившимися глазами он смотрел куда-то в одну точку и тихо стонал.
Наталка, заплаканная, с растрепанными косами, поднялась со скамьи навстречу Марьянке.
— Здравствуй, девушка!
Марьянка вплотную подошла к молодице и тихо спросила:
— Тетка, вы знаете, куда Григорий Кириллович спрятал свою винтовку?
Наталка недоверчиво посмотрела на девушку и покачала головой.
— Ни о какой винтовке не знаю. Не видела, какая она.
Марьянка улыбнулась, усадила молодицу рядом с собой на скамье и рассказала, для чего нужно оружие.
— А ты не подведешь меня, девушка?
— А когда в хлеб бумажку от Павла клали, так не подвела? Освободить их нужно!
— В стрехе Григорий ее запрятал. Он говорил мне. Что ты с ней делать будешь, Марьянка?
— Вот сейчас услышите! — Марьянка подошла к Кирею, подергала его за лапоть. — Дед, вставайте!
— А?.. Черт его побери, даже испугался.
— А я не страшная будто. Запрягайте, дед, лошадь и везите навоз на Боровщину.
— Я и без тебя знаю, что мне делать! Черт его побери, какая разумная.
Марьянка пропустила мимо ушей замечание деда.
— В навоз положите винтовку сына, патроны и отвезете на поле.
— Для чего?
— Будут люди, которые возьмут эту винтовку и спасут Григория.
— Григория?.. Винтовка у сына одна только была, а ты говоришь люди…
Марьянка засмеялась…
— Возле Надводнюков остановитесь, как будто у вас там с колесом что-то случилось, а оттуда тоже вынесут винтовку. Поняли, дед, какой навоз повезете?
— Ч-черт его побери! А если немцы…
— А если немцы расстреляют Григория?
— Не дай бог!.. Я сейчас… Беги, беги, Марьянка, к Тихону! Я сейчас… А что же это за люди будут?
Марьянка была уже в дверях:
— Смелые!
— Кто же?
> — Люди… наши! — и выбежала из хаты.
Через час серая кобылка вывезла со двора большой воз навоза. Кирей тревожно оглядывался по сторонам, дергал за вожжи и чертыхался. Возле Надводнюков он остановил лошадь и стал возиться у чеки. В калитке показалась лысая голова Тихона.
— Нести?
— Черт его побери!.. Неси! Сердце вот-вот выскочит.
Тихон посмотрел вдоль улицы и вынес карабин и брезентовый патронташ. Быстро засунул их в навоз, загладил сверху.
— Погоняй!
Лошадь потащила воз. На развилке дороги навстречу Кирею попался немецкий конный разъезд. У деда по спине побежали мурашки. Старческие руки задрожали, сильнее задергались вожжи.
Немцы не обратили на Кирея внимания.
— У-ух, даже вспотел!.. Черт его побери! — и Кирей бодрее пошел за возом.
Глава четвертая
В погребе раздаются стоны — глухие и прерывистые. На охапке соломы — исполосованный Надводнюк. Вокруг него — Бояр, Малышенко и Дорош. Песковой забился в дальний угол, проклиная себя, немцев. Но никто не обращает на него внимания — четверо делают вид, что Логвина Пескового нет в погребе.
За окошечком затих вечерний шум. Немцы улеглись спать. Только шаги часового отдаются в погребе. Часовой тихонько мурлычет себе под нос какую-то песенку. О чем поет немец-часовой, арестованные не знают. Может быть, он вспомнил свою любимую девушку в далекой Пруссии?.. Может быть, это песенка о родной матери, которая где-то там в каменистую землю сажает картофель? Одно только чувствуют арестованные, что песенка часового невесела, тосклива.
— Хло-о-опцы, прости-и-те меня! — вдруг загудело под сводами сырого погреба.
Надводнюк, быть может, и не слышал кощунственной просьбы Логвина.
Бояр вздрогнул и прижался плотнее к Малышенко. Дорош сплюнул куда-то в угол. Снова в памяти каждого промелькнул вчерашний день. Немцы втаскивают в погреб избитого Логвина. Следом за ним с видом победителя входит Шульц. Офицер осклабился. Переводчик выкрикивает::
— Песковой все сказал! Ты, — ткнул пальцем в Надводнюка, — ты — коммунист! Ты, — и показал на Бояра, — его первый помощник. Ты, — и обернулся к Малышенко, — второй помощник! Вы делали революцию! Вы — большевики!
Офицер весело захохотал и вышел из погреба. Он праздновал победу.
Логвин упал на колени. Молил, плакал, но его никто не слушал. Никто с ним не говорил. Для них, четверых — он, пятый, умер.
Надводнюк, едва шевеля избитыми плечами, прохрипел товарищам:
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второе издание. Воспоминания непосредственного свидетеля и участника описываемых событий.Г. Зотов родился в 1926 году в семье русских эмигрантов в Венгрии. В 1929 году семья переехала во Францию. Далее судьба автора сложилась как складывались непростые судьбы эмигрантов в период предвоенный, второй мировой войны и после неё. Будучи воспитанным в непримиримом антикоммунистическом духе. Г. Зотов воевал на стороне немцев против коммунистической России, к концу войны оказался 8 Германии, скрывался там под вымышленной фамилией после разгрома немцев, женился на девушке из СССР, вывезенной немцами на работу в Германии и, в конце концов, оказался репатриированным в Россию, которой он не знал и в любви к которой воспитывался всю жизнь.В предлагаемой книге автор искренне и непредвзято рассказывает о своих злоключениях в СССР, которые кончились его спасением, но потерей жены и ребёнка.