Дерзость — не порок - [23]

– Например?

Она протянула брошюру:

– Сэндбординг по песчаным дюнам Стоктона. Стоктон-Бич расположен на севере бухты. Он тянется на… я не знаю… на много миль, а некоторые дюны высотой сотню футов. – Она показала на фотографию пляжа на обложке брошюры, а затем открыла ее.

Рука Беллы случайно коснулась его пальцев, и брошюра опасно задрожала.

– Видите? Какие потрясающие дюны.

– Ребятам понравится, – вздохнул Доминик.

– И девчатам.

Он пристально посмотрел на нее. Внутри у нее все загорелось.

– Я… А еще есть замечательный круиз вверх по реке в сторону исторического центра Морпета.

Но Доминик не взглянул на предложенную ей брошюру. Он продолжал рассматривать Беллу. В конце концов она не выдержала:

– Что такое?

Он вздрогнул:

– Извините, просто подумал…

– О чем?

– О том, почему этот отель так важен для вас. Я знаю, вы хотите, чтобы он понравился отцу, чтобы он был достойной памятью вашей матери, но мне кажется, это не все.

– О… – Она опустила глаза.

– Можете не говорить мне. Я просто размышлял.

– Мне немного стыдно. Боюсь, вы плохо подумаете обо мне.

– Попробуйте.

– Успех этого проекта очень важен для меня, потому что я хочу, чтобы отец гордился мной.

– Белла, отец обожает вас.

– Он любит меня, но это не то же самое, что гордость. Я только недавно осознала, как моя неспособность найти себя расстраивает его.

– Белла, я…

– Нет, пожалуйста, не надо искать оправданий. Я знаю наверняка, что он винит себя.

Доминик пригладил волосы.

– Мама – это то, что связывало нас. Мы с папой очень похожи – оба вспыльчивые и упрямые, – а мама была спокойная и невозмутимая и уравновешивала наш темперамент, – продолжала Белла.

– Тяжело потерять мать в пятнадцать лет.

Она взглянула на него:

– Я думаю, в девять еще хуже.

– Мы говорим о вас, – напомнил он. – Не обо мне.

– Я долго не могла смириться с ее смертью. Только когда ее не стало, я поняла, как она была нужна мне. Она помогала мне не сбиться с пути.

– И… – Он нахмурился, как бы оценивая сказанное. – Вы сбились с пути?

– Еще как, – вздохнула она. – Чем я только не увлекалась после школы, но все было не всерьез.

– Что изменило вас?

– Мои дядя и тетя в Италии взяли меня поработать у себя в ресторане.

– И вам понравилось?

– Очень! Но когда я вернулась домой, увидела, что папа разочаровался во мне.

– Это неправда.

– Это правда, и в этом виновата я. Но в моих силах исправить это. – Решимость наполняла ее. Она выпрямилась, расправила плечи. – Если покажу ему, как здорово я справляюсь с рестораном его отеля, он поймет, что я могу быть полезна его компании, и будет гордиться мной. Вот почему успех этого проекта так важен для меня, Доминик. Мой папа – хороший человек. Мои недостатки – не его вина. Я не хочу, чтобы он продолжал винить в них себя.

Голубые глаза Доминика потемнели. Он наклонился к ней:

– Я думаю, вы справитесь, Белла.

Он не врал. Его лицо и взгляд выражали глубокую искренность. Ей жутко захотелось разрыдаться.

– Спасибо, – прошептала она.

– Я знаю, что был резок с вами. Несправедливо, как мне теперь кажется. – Он наклонился ближе и поправил локон ее волос. Ей стало тяжело дышать. Его рука была совсем рядом от ее щеки. – Я уверен, что вы обязательно сможете заставить Марко гордиться вами.

Его уверенность значила для нее многое, но внезапно Белла перестала думать об отце. Она ощущала только тепло руки Доминика, близость его губ и аромат корицы.

– Лучше не смотрите на меня так, Белла.

Его рука противоречила его предупреждению, когда скользила по ее щеке, шее и затем опускалась к затылку.

– Как так? – пробормотала Белла, когда пальцы Доминика ласкали ее затылок, вызывая мурашки по всему телу.

Когда он так прикасается к ней, она готова для него на все.

– Как будто вы хотите, чтобы я вас поцеловал, – прошептал Доминик.

Она отвела взгляд от его волнующих сладостных губ.

– Если вы скажете, как сделать это, – тяжело дыша, произнесла она, – то я постараюсь.

Он провел большим пальцем по нижней губе Беллы, возбуждая ее тонкую кожу до тех пор, пока она со стоном не разомкнула уста.

– Это делается не так, – ответил он тихо. Она облизнула губы, и в нем вспыхнуло желание. – И не так.

У Беллы стучало в висках.

– Надо податься назад, – начал он. – Надо нахмуриться, презрительно посмотреть на меня своими прекрасными глазами и сомкнуть губы. Вам надо…

– Нет, – покачала головой Белла.

Она останется и будет всем телом умолять его о поцелуе, пока не получит желаемое.

– Белла…

– Доминик, пожалуйста, – прошептала она, ее руки играли его шелковистыми волосами.

Застонав, он склонился над ней, и они слились в поцелуе.

Глава 9

Поцелуй Доминика потряс Беллу. У нее перехватило дыхание и голова отказывалась работать. Она прильнула к нему, погружаясь в океан страсти.

Затем она медленно стала приходить в себя, пока губы Доминика дарили ей блаженство. Жар его тела, его страсть передавались ей. Инстинкт подсказывал ей, что поцелуй его будет восхитителен, но она и не подозревала, что он окажется таким сладостным, божественным и пьянящим. Он был лучше самого изысканного обеда.

Он был вкуснее торта с шоколадной глазурью.

Белла легла на колени к Доминику, стараясь вкусить его. Он застонал, и их губы расстались. Доминик принялся осыпать поцелуями ее шею, отчего у нее вновь закружилась голова и страстно забурлила кровь. Она прижалась к нему.