Дерзкая красота - [58]

Отвратительными оставались уши. Скорее бы от них избавиться! Но где запропастилась ассистентка? Почему не идет со своим шприцем, чтобы ввести наркоз? Почему ее заставляют ждать?

Наконец дверь отворилась, вошел хирург в белом халате и шапочке, за ним — Элиан со шприцем. Широко улыбаясь, доктор Дальви с восторгом смотрел на нос Сильви:

— Он восхитителен! И к тому же озорной! Признайтесь, мадемуазель Марвель, приятно иметь такой маленький носик, которым все любуются.

— Доктор, это потрясающе! — воскликнула девушка.

— В ближайшие месяцы вас будут ожидать все новые и новые потрясения. — Доктор снова измерил Сильви кровяное давление, прослушал стетоскопом. Закончив, обратился к Сильви: — По-прежнему в отличной форме! Вы когда-нибудь болеете?

— У меня была только одна болезнь, доктор, и без вас она стала бы неизлечимой: мое уродство! — грустно улыбнулась Сильви.

— Давайте больше не будем говорить об этом, прошу вас. Ложитесь и лежите спокойно. Элиан сделает вам инъекцию, и, пока вы не окажетесь на очень непродолжительное время в стране грез, я вам подробно объясню, как буду выполнять операцию на ушах, которые вас так злят. До сегодняшнего дня ваши уши занимали досадное положение по отношению к черепу, они слишком удалялись от него. Чтобы восстановить гармонию, я сделаю надрез в области заушной складки. Шов выполним, естественно, шелковыми нитками; не останется никакого следа. После операции необходимо всего несколько часов не двигаться. Вы могли бы уже сегодня вечером уехать домой, но думаю, что одна ночь в клинике вам полезна для хорошего отдыха. Вокруг головы у вас будет довольно объемистая повязка — я вам о ней уже говорил. Снять ее можно уже через сорок восемь часов. Я не увижу вас завтра, когда вы будете уходить из клиники (у меня операция в провинции). Придете ко мне послезавтра в семнадцать часов. Я сниму повязку. Никаких болезненных ощущений практически не будет. Теперь я ухожу, через несколько минут мы встретимся в операционной, но вы уже будете под наркозом. Желаю вам приятного сна, до послезавтра.

Доктор вышел, ассистентка сделала Сильви инъекцию.

Сильви проснулась, никакой боли она не испытывала, как и сказал ей доктор, только чувствовала себя одурманенной после наркоза. На следующий день Сильви покинула клинику. Ее голова была в бинтах, как и говорил доктор, но удивительно, что, когда она садилась в такси, это ее смущало гораздо меньше, чем повязка на средней части лица, которая слишком выдавала пластическую операцию. Кто мог догадаться, что бинты на ее голове — лишь временное неудобство после операции по исправлению ушей?

На следующее утро Дэдэ был уже у Сильви. Несмотря на то, что она иногда говорила ему неприятные вещи, обижала, Дэдэ оставался ей верным другом. Сильви встретила его улыбкой.

— Все прошло хорошо? — спросил он.

— Лучше нельзя. Завтра, если захочешь, я смогу продемонстрировать тебе результат, потому что сегодня после обеда мне уже снимут повязку, — сообщила Сильви.

— А она тебе даже идет! — улыбнулся он.

— Да? Но я не могу ходить в ней вечно, чтобы доставить тебе удовольствие! И потом, глупо будет прятать уши, поскольку они больше не торчат. — Сильви принесла кофейник и разлила по чашкам дымящийся напиток.

— Ты явно в лучшей форме, чем после операции носа, — заметил Дэдэ.

— Это нормально: я привыкаю к этим мероприятиям. Раз уж ты заговорил о носе, мне хотелось бы знать, что ты о нем думаешь. Две недели назад, когда сняли повязку и ты увидел в первый раз мой нос, ты ничего не сказал. Почему? — с вызовом спросила девушка.

— А что я мог сказать, когда непоправимое уже свершилось? — вздохнул Дэдэ.

— Непоправимое? Ну ты и упрямый! Значит, тебе не нравится мой новый нос? — В голосе Сильви слышалась угроза.

— Не могу сказать, что он некрасивый, нет. — Дэдэ помолчал. — В каком-то роде он, скорее, хорош… Только он банальный.

— Банальный? Но он же очарователен! — Сильви вскочила на ноги, с негодованием глядя на собеседника.

— Что значит «очаровательный»? В нем нет индивидуальности того, прежнего, вот что важно! Понимаешь, в силу своего ремесла я вижу бесконечную вереницу девушек — манекенщиц или других, — которые укоротили себе нос, как ты… Их сотни в Париже и тысячи других в мире! Перепроизводство переделанных носов! Все они похожи: чуть-чуть вздернуты, с трепещущими ноздрями, а на самом деле им не хватает той жизни, которую им дает природа… Эти носы невозможно фотографировать, потому что они безлики и неспособны выделиться из общей массы. Их не видит ни объектив, ни глаз. Искусственный нос, Сильви, для меня катастрофа!

— Я все же благодарю тебя… Меня утешает то, что это только твое мнение. Ты не представляешь, каким успехом я уже пользуюсь! — Сильви горделиво выпрямилась.

— Успехом? Вся твоя жизнь сейчас — кабинет хирурга, клиника и дом, где ты одна! Интересно, кто это мог тебя видеть? — насмешливо спросил Дэдэ.

— Во-первых, мой хирург, он понимает в этом! Он посвящает себя тому, чтобы делать людей красивыми! Его ассистентка, Элиан. Его скульптор — настоящий художник! Персонал клиники… Не далее как вчера, когда я покидала клинику, секретарь, которая занимается бухгалтерией и видела меня с моим старым носом почти месяц назад, сказала: «Как это вас изменило, мадемуазель Марвель! Было бы просто преступлением не сделать этого!» Разве это не комплимент? Тем более из уст женщины. — Сильви с обиженным видом вновь уселась в кресло.