Дерзкая красота - [25]

Он не ответил.

— Хорошо! Придет день, когда ты убедишься в обратном! Ты сам сказал: я ни на кого не похожа. Это может послужить мне трамплином к достижению успеха. Чего постоянно ищут мужчины? Женщину, которая отличалась бы от всех предыдущих! Почему бы в таком случае не выбрать среди них и некрасивую? — с вызовом спросила Сильви.

— Разумеется, — ответил он, кивая головой. — Если посмотреть на твою проблему с этой точки зрения, то, конечно, все может измениться! Ты готова?

— Да, — ответила Сильви и взяла свою сумочку.

— Тогда пошли… Когда увидимся? Завтра в это же время? — спросил Доминго.

— А ты сможешь? Впрочем, ты ведь ничего не делаешь! — усмехнулась она.

— Завтра на бегах выходной. Поэтому я и предложил, — обиженно сказал он.

— А, так ты проводишь время на ипподромах? — Сильви торопливо поправила макияж и огляделась вокруг.

— Надо же иметь какое-то занятие! — зевая, произнес Доминго.

— Как бы там ни было, но я завтра не могу. У меня работа! Мне необходимо накопить деньжат, чтобы содержать тебя в будущем! — серьезно сказала Сильви.

— Ты что, смеешься? С твоими заработками ты никогда не сможешь меня содержать. Тебе для начала надо найти «папика», и не одного, а нескольких! Потому что в таком деле, как говорится, нельзя ставить только на одну лошадку! Сколько ты зарабатываешь в твоей лавке? — насмешливо спросил он.

— Больше, чем ты думаешь. За три с половиной года у меня появились сбережения, — ответила Сильви.

— Меня тошнит от слова «сбережения». Так выражаются бедняки. — Лицо Доминго исказила презрительная гримаса.

— Но у меня еще есть квартира, за которую плачу я сама, а не какой-то там «па-пик»! — Она едва сдержалась, чтобы не влепить ему пощечину.

— Ах вот как! Но ты не ответила на мой вопрос: сколько ты зарабатываешь?

— Считая с процентной надбавкой за каждую проданную модель и с чаевыми в месяц получается почти три тысячи франков, — с гордостью произнесла Сильви.

— И ты думаешь, что с такими деньгами я смогу играть на бегах? Нет, решительно у тебя крыша поехала! Лучше нам расстаться. По крайней мере между нами будет полная ясность. Останемся добрыми приятелями, которым незачем вешать друг другу лапшу на уши… Если однажды мне встретится тип, которому нравятся такие девушки, как ты, — знаешь, чего не бывает! — я обязательно свяжусь с тобой. В этом случае ты можешь быть уверена, что у него водятся денежки! Только слушайся меня! — назидательно произнес он.

— Обещаю, — покорно откликнулась Сильви.

— Ладно. Поцелуемся на прощание?

Прежде чем он успел разжать объятия, Сильви тихонько спросила:

— Доминго, ты ведь не испанец, верно?

— А тебе-то что до этого? — удивленно спросил он.

— У тебя пропал акцент, как только мы вошли в этот номер. — Сильви с интересом следила за его реакцией.

— Ну и что? — невозмутимо сказал Доминго.

— Тогда скажи, откуда ты? Что ты француз, я не сомневаюсь, но где ты родился? — продолжала допытываться Сильви.

Он молчал.

— Жаль… Мне бы так хотелось заняться любовью с испанцем! Тебе, кстати, идет имидж испанца… Ладно, тем хуже для меня! Но почему ты иногда говоришь с акцентом? — повторила Сильви вопрос.

— Так нравится Мэрилин, — признался Доминго.

— Она тоже любит испанцев? — поинтересовалась она.

— Вы все их любите, когда они сложены, как я, — сказал он.

— А откуда родом Мэрилин? — спросила Сильви.

— Она из Клермон-Феррана… А волосы у нее крашеные! Гуд бай! — Он помахал рукой.

Но Сильви вновь его удержала.

— Доминго, или Эрнест, впрочем, мне плевать, как тебя зовут на самом деле! Когда мы увидимся?

— Я же предлагал завтра, но, оказывается, мадемуазель занята! — ехидно заметил он.

— А если в субботу вечером около половины девятого? Вот, возьми мой адрес. — Сильви протянула ему сложенный вчетверо листок.

— Предпочитаю гостиницу! — сказал он, бросая ее адрес в пепельницу. — Встретимся в субботу вечером, но здесь же, в этом же седьмом номере. — Семь — хорошее число.

— Похоже, ты не доверяешь мне? спросила Сильви.

— Никогда не знаешь, что тебя ждет с женщиной, пока она не сделалась путаной. Лишь потом с ней можно ладить! Я сматываюсь. — С этими словами он закрыл за собой дверь, оставив Сильви одну в седьмом номере гостиницы.

Вернувшись домой, Сильви выпила залпом одну за другой две порции виски. Ей было необходимо как-то взбодриться, после того как Доминго вымотал из нее все силы. Этот тип прекрасно знал все тонкости любви и смог кое-чему обучить ее. Однако, если не считать восторга, вызванного процессом познания неведомого, общий итог был скорее разочаровывающим: чувственного наслаждения от близости с Доминго было не больше, чем при свидании в подобных же обстоятельствах с пятидесятилетним Жаном Шарвеном! А ведь Доминго был хорош собой, молод и искушен в любви. Сильви полностью подчинилась его воле, став послушной рабыней своего господина… После повторного опыта девушка с тревогой задавала себе один и тот же вопрос: неужели я действительно фригидна или, может быть, все дело в обстановке — в этих зеркалах, приглушенном свете, горничной, встречавшей их внизу и провожавшей в лифте, наконец, в этом седьмом номере?

В субботу все должно проясниться, решила Сильви. Она придет на свидание в назначенное время и — кто знает? — может быть, новая, третья по счету, попытка физической близости окажется более удачной? Говорят же, Бог любит троицу…