Дерзкая интриганка - [35]

Его руки сжались в кулаки. Нет! Он не должен позволять себе рассуждать таким образом. Он не должен вспоминать ее умные зеленые глаза и одинокую, возможно, специально выдавленную слезинку, пущенную, чтобы обмануть его уже не в первый раз, чтобы убедить Глинда в своей невиновности. Нужно забыть эту молодую леди, забыть, какой жесткой она может быть при определенных обстоятельствах, забыть, что она может приставить к голове мужчины пистолет – фигурально или в реальности, – требуя коттедж и деньги на существование. Все это нужно забыть.

Он был прав, ограничив их запутанные отношения простой схемой: мужчина и его любовница. Он не собирался жениться. По крайней мере, не сейчас. Когда же он решит обзавестись семьей, его женой однозначно не станет женщина, которая угрожала обвинить его брата в похищении, поставив под сомнение доброе имя Глиндов. Это было бы смешно!

Так, прогуливаясь по парку, герцог признался себе, что был сконфужен, пристыжен и находился в смятении. Он мог жить и дальше со всеми этими чувствами, полагал он, потому что по окончании Сезона и Трикси, и близнецы навсегда покинут его дом и его жизнь.

Но еще он чувствовал боль, боль глубоко в своем сердце, потому что его сердце – герцог понял это только в последнее время – не было равнодушным. И эта особая боль, он знал, не пройдет быстро.

– Эй, Гарри! Подожди, пожалуйста! Я иду за тобой вот уже почти полмили, стараясь привлечь твое внимание. Я мог бы громко позвать тебя, но я теперь повзрослел и стал более осмотрительным. Куда это ты так спешишь?

Гарри, который пытался убежать от самого себя хоть куда-нибудь, остановился и увидел сэра Родерика Хилларда, пытавшегося догнать его.

– Еще одна пара дорогих ботинок, Родди? Тебе действительно иногда нужно думать о комфорте для своих ног, а не о красоте ботинок. Ты не гуляешь, а щеголяешь. Это все до тех пор, пока боль не скрутит тебя. Как бы там ни было, ты выглядишь не самым лучшим образом.

Сэр Родерик, тяжело дыша после быстрой ходьбы, остановился и не мигая, как сова, уставился на своего друга.

– Ты сегодня остер на язык, Гарри, что случилось? Ты ведешь себя так странно в последнее время, с тех пор, как мы вернулись в город. Не может быть, чтобы ты до сих пор волновался по поводу того, как воспримет общество выход в свет дочерей Сомервилля под твоей опекой. Все считают, что ты почти святой – позаботился о девочках, когда их подлый отец бросил их. Ситуация с девочками в полном порядке, и нет никакого повода думать, что что-то будет не так. Сейчас страдает только репутация Майлса.

Гарри не понравилось, что его заботу о близнецах Сомервилль рассматривают как проявление святости. Никто не стал бы так думать, если бы знал реальное положение дел. Грустно улыбнувшись, Гарри пошел дальше.

– А куда мы идем, Гарри? – осведомился сэр Родерик, стараясь не отставать от герцога и не обращая внимания на собственные ноющие ноги, отвратительно натертые новыми ботинками. – Еще очень рано для игр, да ты всю неделю только и делал, что играл. А еще ты прятался в какой-нибудь угол и дулся. Ты ведешь себя, как Солти, когда он не со своей мисс Евгенией. Тогда он тоже дуется. Мне это даже начинает действовать на нервы!

Вдруг сэр Родерик резко остановился и схватил Гарри за руку.

– Разве такое возможно, Гарри? Ты тоже влюблен? Любовь настигла нас троих одновременно? Может, это какое-то волшебство в воздухе? Скажи мне, кто она?

Герцог мучительно старался придумать, как бы избавиться от болтливого сопровождающего. Он невыразительно посмотрел на сэра Родерика.

– Кто – она? Ты о чем это говоришь?

– О даме твоего сердца, конечно же, – ответил Родди и, завидев шедших им навстречу двух джентльменов, приветственно приподнял шляпу, а затем проводил их взглядом. – Ты видел, какой на Фредди был плащ, Гарри? Он выглядит как ужасный балахон, тебе не кажется? Я всегда считал, что Фредди не различает цвета, не видит вещи такими, какие они на самом деле. Возможно, это объясняет, почему на нем такой плащ, но если бы это могло объяснить, почему у него жена с лошадиным лицом! Так, о чем же я спрашивал? Да, вспомнил. Солти влюблен в мисс Евгению, я влюблен в мою дорогую Трикси, а в кого влюблен ты, Гарри?

– Ты любишь Трикси… Мисс Сторбридж?

Сэр Родерик громко рассмеялся.

– Да, Гарри, я влюблен. Почему, ты думаешь, я обивал порог твоего дома всю неделю? В кого я должен быть влюблен – в твою тетю? Солти вырвет мне кишки, если я осмелюсь взглянуть в сторону его Евгении. Ну и, конечно, я не влюблен в мисс Елену Сомервилль, с ее страдальческим лицом. Как думаешь, она вообще когда-нибудь улыбается?

– Ты любишь ее? – казалось, Гарри все никак не мог осознать этот факт. – По-настоящему?

Сэр Родерик остановился как вкопанный и перекрестился.

– По-настоящему, Гарри. Знаю, что ты удивлен, так и должно быть, ведь я никогда особо за юбками не бегал. Но ведь Трикси особенная!

– Да, – осторожно произнес Гарри, – я начинаю опасаться этого. Но ты уверен, что узнал ее достаточно хорошо за столь короткое время? Ты доверяешь своим чувствам? Возможно, есть черты ее характера, личные качества, которые тебе могут не понравиться.