Дерзкая девчонка - [7]

— Они живут вместе?

— И счастливы, — ледяным тоном заявила Эй­лин.

— Счастливы и не женаты?

— Не думаю, что мысль о женитьбе приходила кому-то из них в голову, — чистосердечно призна­лась Эйлин.

— Очень похоже на Кита, — пробормотал Гиде­он и внезапно спросил: — Где она сейчас... эта но­ворожденная?

На Эйлин накатила волна раздражения.

— Виолетта, — натянуто сообщила она. — Ее зо­вут Виолетта.

— Виолетта? — переспросил он таким тоном, как если бы услышал, что ребенка — зовут Разбой­ница.

— Они выбирали имя, а не я, — сказала Эйлин и невольно улыбнулась в ответ на его реакцию. — Ваш брат Расселл и его жена присматривают за Виолеттой, пока...

— Ваша сестра оставила четырехмесячную крошку на попечение этой стяжательницы! — сер­дито перебил он.

Эйлин удивленно заморгала. Очевидно, Гиде­он не очень-то жалует свою невестку. Она вспом­нила, что Джастина тоже считала Памелу жадной до денег. Да и самой Эйлин Памела не понрави­лась, когда она разговаривала с ней.

— Ваш брат тоже оставил малышку, — защища­лась Эйлин. — Но между прочим, помимо того что Джастина платит Памеле, она наняла еще и при­ходящую няню.

— Ха! — скривился в ухмылке Гидеон. — Я зво­нил Расселлу прямо перед отъездом, и тот не ска­зал, что у него на попечении ребенок Кита!

— Я тут ни при чем! — вскипела Эйлин. — По­скольку в вашем семействе принято наносить ви­зиты раз в полгода, удивляюсь, что вы вообще что-то знаете друг о друге.

Гидеон Лэнгфорд смерил ее ледяным взгля­дом.

— Это вы ничего не знаете о нашей семье, — от­рывисто сказал он.

— Неправда!.. — яростно начала она. Но тут, вспомнив все, что произошло, резко останови­лась, не находя слов, и отвернулась.

Это горе было только ее, и она не могла разде­лить его ни с кем. Эйлин уставилась в окно, стара­ясь что было сил держать себя в руках. На мгнове­ние она даже забыла, что находится в комнате не одна, и вспомнила о Гидеоне Лэнгфорде лишь тог­да, когда он, словно зная, о чем она думает и что чувствует, подошел к ней и обнял за плечи. Ощутив его сильные руки, Эйлин поняла, что он ей нравится, хотя все говорило не в его пользу.

— Держитесь, Эйлин, — тихо произнес Гидеон. Назвав ее по имени, он как бы говорил, что они друзья, а не враги, кем были минуту назад. — Они живы. Я не верю, что они погибли.

Она судорожно вздохнула, но не повернулась.

— Я тоже не могу в это поверить, — хриплым го­лосом призналась она.

Гидеон еще с минуту крепко обнимал ее, а по­том сказал:

— Нам надо возвращаться.

— Я не хочу уезжать... я не могу, — покачала го­ловой она.

— Нет, можете, — возразил он. — Мне сразу же сообщат, когда появятся какие-то новости.

— Я понимаю, у вас дела.

— Это несущественно, — ответил он, и Эйлин уже не сомневалась, что он ей нравится. Лэнгфорд руководил мультимиллионным концерном, но это ничего не значило, когда пропал его младший брат.

Здравый смысл подсказывал ей, что пребыва­ние здесь им действительно ничего не даст.

— Когда вы хотите уехать? — спросила она и по­чувствовала, как его руки ободряюще сжали ее плечи.

— Как только вы будете готовы, — сказал Гиде­он, отпустив ее и собираясь уходить.

Эйлин повернулась и взглянула на него. Лед в его глазах исчез, и он казался теперь менее суро­вым.

— Я только сложу вещи, расплачусь и...

— Я сам расплачусь, — заявил Гидеон и, увидев, что она собирается возражать, добавил: — Вы член семьи. — Он вышел, не интересуясь, какое впечатле­ние произвели на Эйлин его слова. Никакой семьи, кроме Джастины и Виолетты, у меня нет, с грустью подумала она и стала собирать вещи. Это оказа­лось делом нескольких минут.

Когда ехали в аэропорт, Гидеон Лэнгфорд со­общил:

— Меня спрашивали, не хотим ли мы отслу­жить мессу по Киту и Джастине.

— Надеюсь, вы отказались? — резко спросила она.

— Именно так я и сделал.

Больше они не разговаривали. Однако, когда самолет взлетел, Гидеон вдруг поинтересовался:

— Вы сказали, у вашей сестры были собствен­ные деньги. Значит ли это, что она работала или ра­ботает?

— Джастина не преуспела в работе, — откровен­но призналась Эйлин. — А при том, как она тратит деньги, дай бог, чтобы ей хватило на пару лет.

— Она их унаследовала?

— Да. Родители завещали каждой из нас некото­рую сумму, которую мы должны были получить после того, как нам исполнится по двадцать лет.

— Вам... сколько?

Эйлин пристально посмотрела на него. Ну и вопрос! Сейчас спросит, какова была сумма.

— Двадцать два, — ответила она. — Я получила свои деньги два года назад.

— Но у вас еще что-то осталось?

Она не понимала, куда он клонит.

— Часть была потрачена — машины Джастине и мне, одежда и... Но... да, кое-что осталось, — при­зналась Эйлин.

— Насколько я понял по вашим словам, сестра не преуспела в работе... Я не критикую, — пояснил он, и она осознала, что невольно выдала свое не­годование. — Кит мало чем отличается, — успокоил он ее. — Но я понял также, вы-то знаете, что зна­чит трудиться.

— Знаю, и это мне очень нравится, — призналась она.

— И кем вы работаете?

Он обладает некоторым обаянием, отметила Эйлин. Достаточным, чтобы отодвинуть ее тепе­решние несчастья на задний план хотя бы на ко­роткое время.

— Я бухгалтер, хотя и новоиспеченный.