Дерзай, дщерь! - [6]
Страдания женщин оказывались тяжкими вдвойне, физические муки усугублялись еще более страшными душевными, когда приходилось отрывать сердце от самых близких, умирать, оставляя на земле ребенка или видеть его истязания и гибель. Сохранились документальные подробности о страданиях святой Перпетуи: родители приносили к ней в тюрьму кормить грудного ребенка и при подкреплении этого мощного аргумента умоляли купить жизнь, отрекшись от Христа. Трехлетнего сына мученицы Иулитты убили на ее глазах. Святая София скончалась на свежей могиле юных дочерей-христианок: сердце не пережило зрелища их пыток и казни.
Но и без явных мук; какое героическое требовалось терпение, чтобы, следуя рекомендациям Апостола, сохранять брак с мужем, не желающим и слышать о Христе, и, день за днем в слезах и молитвах, настойчивостью и упреками, уступчивостью и любовью преодолевая традиционный семейный уклад, воспитывать детей в правилах веры и тем способствовать будущему процветанию Церкви. Блаженный Августин называл влияние матери инструментом милости Божией в своей жизни: святая Моника вышла за человека «чрезвычайной доброты и неистовой гневливости»; она никогда не противоречила, ожидая, чтобы он отбушевал и успокоился; «спокойно переносила его измены» и безошибочно действовала «услужливостью и кротостью»; «напоследок дней его» Патриций крестился. Так же горячо молилась она о сыне, чтобы и он стал христианином. «Господь одарил меня полнее, – говорила она за несколько дней до смерти, – дал увидеть тебя Его рабом, презревшим земное счастье» [31].
Нонна, воспитанная в христианском благочестии, стала руководительницей и учительницей мужа, не то язычника, не то, по другой версии, приверженца секты «озаренных теистов», ипсистариан, поклонявшихся Богу под символами света и огня [32]; впоследствии он стал епископом Григорием Назианзином; их сын, архиепископ Григорий Богослов посвятил матери, скончавшейся в храме, множество стихотворений: «…иная из женщин заслуживает славу домашними трудами, другая любезностью или целомудрием, иная же делами благочестия и умерщвлением плоти, слезами, набожностью, попечительностью о бедных; а Нонна славна всем» [33].
В семействе, воспитавшем великих братьев Василия Великого и Григория Нисского, обретались и знаменитые подвижницы, прославленные во святых: бабка святителей Макрина за исповедание Христа пострадала во время гонений; «такова же по добродетели» была их мать Емилия; сестры Макрина и Феосевия (Феозва) установили «такой порядок жизни, такую высоту любомудрия и столь строгий образ препровождения времени как днем, так и ночью, что превосходит всякое описание» [34].
Женщины участвовали и в Крестовых походах. «Среди франков есть женщины-рыцари, фаварис, они носят кольчуги и шлемы, облачены в мужские одежды и в сражении их невозможно отличить от мужчин», – зафиксировал мусульманин-летописец, удивляясь, в духе своей религии: «они ведут себя так же, как те, кто наделен разумом», т. е. мужчины. Султан изумился, когда с поля боя принесли в качестве трофея лук погибшей франкской снайперши «в зеленом плаще»: она поразила стрелами целый агарянский отряд. Наилучшим и желанным исходом для этих воительниц была смерть в битве: плененных христианок продавали в рабство или гарем [35].
Отцы Церкви не занимались женским вопросом, они вообще, в ожидании скорого пришествия Христова, пренебрегали проблемами земного устроения, заботясь об отношениях с Богом, а не с мiром. В преддверии конца света превосходство девства против брака, ради всецелой принадлежности Богу, казалось безусловным, соответственно очевидной казалась и необходимость держаться подальше от противоположного пола; «вратами ада» называл женщину Тертуллиан. В начале монашества родилась поговорка «бойся женщин и епископов», которую так любят цитировать семинаристы.
Вопреки утверждению Священного Писания о сотворении человека как мужчины и женщины [36] в мистической и святоотеческой литературе, под влиянием греческой философии, оформилось мнение, что появление жены стало следствием чувственности, уже начавшегося падения: «через женщину в мир вошел грех»; его сторонники желали, кажется, оспорить волю Божию и предпочесть бесстрастное двуполо-бесполое существо Еве, олицетворяющей в их глазах обольстительную похоть, пленительную лживость и злую отраву. Последним по времени андрогинистом, последователем Я. Беме, был, очевидно, Н.А. Бердяев, считавший жизнь пола дефектной и испорченной, а женскую природу смертельно опасной, деспотичной и лживой, ловушкой для Адама [37]. «Выступающее под разными личинами женоненавистничество хочет совершенно извергнуть женщину из мира, как создание Люцифера, дочь Лилит. Поэтому и искупление рассматривается как избавление от пола с восстановлением первоначального андрогинизма»
