Деревянная свадьба - [4]

Он припомнил, как Ясуэ однажды по секрету сообщила ему кое-что о прошлом мужа. Как-то за работой они остались наедине, она сказала: «Все равно тебе рано или поздно наследовать фирму, так и быть, расскажу». Выяснилось, что в тридцать с небольшим лет, став хозяином дела после смерти отца, Нобутакэ оказался большим деспотом. Он много работал, но зато без удержу распутничал. Ясуэ выросла в семье финансиста, имевшего безупречную репутацию, и ни с чем подобным прежде не сталкивалась; она пугалась, мучилась, ей было стыдно перед служащими фирмы, иногда казалось, что уж лучше ей было бы его убить. В делах же ему сильно мешала самовлюбленность и прирожденное отсутствие предпринимательского чутья. Когда после войны во второй раз начался строительный бум, он закупил много американского и тайваньского кипариса, но вовремя сбыть не успел и понес большие убытки. Чтобы покрыть их, он пустился спекулировать филиппинским белым деревом, и это нанесло ему еще более сокрушительный удар: и фирма, и вся недвижимость чуть не ушли на покрытие долгов. Спасла дело Ясуэ: она вступила в переговоры с банком своего отца, воспользовалась его деньгами и советом и стала фактической хозяйкой фирмы.

Услышав эту историю, он пришел в восхищение от решительности и энергии тещи, но одновременно и подивился ничтожеству тестя. Правда, Ясуэ всячески скрывала его ничтожество от посторонних глаз, а сам Нобутакэ, должно быть, и не отдавал себе в нем отчета. Но ведь это ужасно – не сознавать, как ты ничтожен, в то время как все вокруг отлично это понимают. Это делает человека ничтожным вдвойне. Может быть, подобная ситуация и не редкость, но уж он-то ни за что не хотел бы в ней оказаться.

Какая, однако, женщина Ясуэ – так относиться к мужу и при этом жить с ним долгие годы… Вероятно, если бы Нобутакэ что и заметил, то не нашел бы в этом ничего особенно оскорбительного. Любовь ли все это питает столько лет, ненависть ли, но только такая глубокая, что и слов не найти.

Глядя на Нобутакэ, он чувствовал невыразимое отвращение и смутную тревогу – наверное, потому, что это были все-таки не совсем чужие для него проблемы.

Уже не надеясь, что Нисина где-либо отыщется, он снова пошел в гардеробную. Там было навалено еще больше, чем прежде, одежды, вещей и подарков. Найти какой-то шелк было явно немыслимо. Но он все-таки забрался поглубже в полутемную комнатку и обнаружил полку, на которую раньше не обратил внимания. На ней лежала плоская коробка с шелковой материей.

Подумать только. Он взял ее и уселся рядом со своим картонным ящиком. Открыл его и достал чурки. Это были прямоугольные куски свежего некрашеного дерева размером с каменную тушечницу для письма кистью или небольшой блокнот, только раза в три толще, и у каждого на обороте было написано тушью название: «криптомерия», «американский кипарис» и тому подобное.

Он достал из коробки несколько кусков шелка и стал обертывать чурки, но сперва понюхал их. Пахло свежим, еще не просохшим деревом.

«Отец Нобутакэ отлично умел узнавать древесину по запаху с завязанными глазами. Это у него называлось „чуять дерево“. Когда они с приятелями состязались, кто лучше чует, он почти всегда выходил победителем, – сказала ему Ясуэ вчера утром, когда заказывала эти чурки мастерам. – Нобутакэ в молодости, только женившись, научился у отца и тоже замечательно угадывал. Хочу завтра у вас на празднике ради забавы устроить такое состязание. Будет много лесоторговцев, вот пускай муж и покажет, что он лучше всех».

Ясуэ говорила с улыбкой, но его эти слова озадачили. Да как же Нобутакэ сумеет оказаться лучше всех? Что-то не верилось, чтобы тесть в его-то годы мог по запаху такой вот чурки определить вид древесины. Забава 'забавой, но неужели Ясуэ не понимает, что эта затея обернется для ее мужа позором? Все это казалось очень странным и до самого вечера не давало ему покоя. Вдруг он подумал: а что, если… – и решил непременно найти Ясуэ и спросить у нее. Однако Ясуэ куда-то пропала – должно быть, занималась подготовкой деревянной свадьбы. Когда рабочий день окончился и он пошел к себе, то обнаружил, что Ясуэ там: она стояла у шкафа в опустевшей гостиной и что-то торопливо доставала из ящика.

«Ах, вы здесь, – вырвалось у него. Он подошел поближе. А если он ошибается? Ладно, будь что будет. – Вы сказали, что завтра на состязании отец выйдет победителем. Я все понял. Вы решили схитрить».

Ясуэ удивленно взглянула на него и некоторое время молчала. Потом вдруг потянула его за руку, приглашая сесть на ковер.

«Совершенно верно. Мы сделали на чурках маленькие зарубки, не больше следа от ногтя, так чтобы их можно было пересчитать на ощупь. А ты молчи: об этом знаем только я, он и Нисина, который делал зарубки». Пораженный, он уставился на тещу. «Зачем вы это делаете? Ну пусть даже он проиграет – что из того?»

«Нет. Это очень важно – определять дерево по запаху, – возбужденно сказала Ясуэ, садясь на ковер коленями вплотную к нему. – Если человек так хорошо разбирается в дереве, значит, он может возглавлять фирму и первенствовать в деле. Конечно, скоро Нобутакэ все передаст тебе, но пока я хочу, чтобы он был на высоте положения. Завтра придут разные люди, с мнением которых приходится считаться. Это как раз удобный случай. Мы всех удивим».