Дерево уккал - [39]

Скала со стороны берега была не слишком крутой и не слишком высокой – саженей пять от силы, но камень крошился под подошвами сапог, ноги разъезжались на каменной крошке, а потому подъем для массивных менков оказался бы непростой задачей. Впрочем, вряд ли совсем невыполнимой. Добравшись до почти плоской вершины, обессиленные беглецы привалились к ближайшему валуну, сомнительно прятавшему свое подножье среди редкого кустарника.

– Вонючие портки выиграли для нас время, но раньше или позже людоеды возьмут верный след, – молвила Сайхан. – Тем более, запахи отнюдь не покинули вместе с портянкой наш маленький отряд. Не серчай, пан Адам, но несет от тебя, как от навозной кучи. Не страх ли за свою великошляхетскую шкуру причина сего?

– Вот бы батогом по тебе пройтись, девица, в воспитательных целях, – буркнул сквозь обвисшие усы раскрасневшийся поляк. – Но это ты в Лувре еще не была. Вот там вонь, так вонь.

– Потому, может, и не была. Слушай, сидеть нам долго здесь не с руки. Обмотки твои хоть и ядреные, но на воздухе скоро проветрятся. И вряд ли людоеды не возьмут снова след. Слепой и тот заметит, сколько бурелома ты за собой оставил, продираясь сквозь подлесок. Наверх, пожалуй, они не заберутся, но станут у подножия и возьмут нас измором. Отдохнем пару минут и надо заметать следы дальше.

Поляк отряхнул свою уже давно лишенную былого блеска одежду, крякнул, поднялся на ноги и подошел к обрыву с противоположной стороны. Внизу медленно и величаво тянулась река, с едва уловимым плеском, омывая скалу, будто заброшенную сюда давным-давно рукой разъяренного великана. То тут, то там вдоль течения реки попадались такие же одиночные утесы.

Татарка тихо подошла и стала рядом. Выпущенный, наконец, на волю, Игнат мудро решил не приближаться к обрыву и ковырялся в траве и камнях с таким видом, будто что-то там оставлял.

– А знаешь, – спросила Сайхан, – откуда здесь эти скалы?

– Понятия не имею, – ответил, не поворачиваясь к ней Адам, то ли все еще обижаясь за невосполнимую потерю в гардеробе, то ли что-то усердно обдумывая.

– Ну и зря. У нас все это знают. Жадный и эгоистичный старик, живущий в горах далеко на юге, швырнул их сюда, пытаясь остановить ушедшего на поиски возлюбленной сына.

– И что, остановил?

– Где там! – хихикнула княжна, удивляясь недогадливости шляхтича. – Сын разлился в мощный поток, что у тебя сейчас под ногами, и чуть дальше соединился со своей возлюбленной, которая изогнувшись дугой, ждала его…

– Вот девка-дура, байки травит! – воскликнул вдруг поляк, повернувшись и схватив Сайхан за плечи. – И далеко отсюда изогнулась та панночка?

– Ты чего это как с цепи сорвался? Ну, не знаю, дня три, может, пехом, если отдыхать каждые пять минут не будешь. Я не была там ни разу.

– Да как ты не поймешь? – не унимался пан Адам, – у излучины, где сливаются две реки, деревня наша. Рядом уже. И вообще, мыслится мне, что измором нас здесь не возьмут. Гляди, обрыв крутоват, но так сяк спуститься можно. Доберемся вплавь до следующей скалы, а потом до следующей. Смекаешь?

– Не, не выйдет. Вода холодная еще, да и заметят нас.

– Этот вопрос предоставь мне, – хитро прищурился поляк и закрутил обвисший ус.

* * *

Ночное небо над тайгой, крыша над миром, сверкало тысячами звезд – глазами, которыми великий Тенгри взирает на свое царство. Луна была крупной, видимо, на этот раз она побеждала людоеда Тельбегеня, забранного некогда ей с земли. И теперь, то он поедает Луну, то она берет верх в их бесконечной борьбе.

Хозяйка стояла в центре поляны, опершись спиной о старый пень, и что-то тихо напевала. Ее руки с повернутыми к небу ладонями, были подняты вверх так, будто ждали, пока от звездного стада, пасущегося на небесных полях, не отделятся жаждущие приручения животные. Но не для богов и духов пела Хозяйка. Прямо перед ней, выпуская в прохладный ночной воздух пар из чутко подергивающихся ноздрей, стоял огромный черный волк. Настолько черный, что мог слиться с ночью, если бы не сверлящие темноту глаза и не белая отметина на задней ноге. Играя могучими мышцами под лоснящейся шерстью, он сделал первый шаг, сминая траву широкими лапами с бритвами-когтями, затем второй. Секунда, и вот зверь уже бежит прямо к хрупкой женщине с воздетыми руками. Толчок, прыжок, волк пролетает над головой и между рук Хозяйки.

Она перестала петь и дотронулась до головы, видимо проверяя ее целость.

– В этот раз гораздо лучше, – услышала она голос за спиной.

Обернувшись и положив локти на служивший ей опорой пень, Хозяйка стала наблюдать, как Григорий в спешке натягивает штаны.

– Да, пожалуй, достаточно тренировок, – сказала она, как бы слегка отворачиваясь, но не теряя из виду фигуру грека. – Я тебе, конечно, доверяю, но волчья туша над головой… Согласись, раза с третьего это становится неприятным.

– Ну, уж извини, ты ведь сказала, что такой способ – самый эффективный.

– Как видишь, я права. Раз двадцать поскакал туда-обратно, и дело в шляпе. Но смотри, пень и мои заклинания сильно упрощают процесс, а тебе нужно научится полноценно управлять им самостоятельно. На это уйдут месяцы.

Григорий оделся и подошел к Хозяйке.