Дерево уккал - [33]
– Эй, дружок, шел бы ты отсюда подобру-поздорову, – обратился Григорий к зверю, поудобнее перехватывая копье и взявшись свободной рукой за рукоять кинжала.
Волк предложение проигнорировал и, вперившись в грека кроваво-красными глазищами, зарычал и медленно пошел вперед. Григорий стал осторожно отступать обратно в лес. Зверь ускорил шаг. Грек напрягся в ожидании прыжка. Белый монстр побежал и, оттолкнувшись мощными лапами, прыгнул. Тут же, рука выпустила копье и оно, лишь слегка задев зверя, все же сбило точность атаки и смертоносные челюсти щелкнули совсем рядом, но не сомкнулись на шее Григория. Решив более не испытывать судьбу, грек рванул что есть силы обратно. Он бежал, огибая толстые стволы, и молился о том, чтобы не споткнуться о переплетение корней под ногами. Это был бы конец. Григорий рассчитывал выскочить из леса и забраться вверх по горному склону, представлявшему для волка непреодолимое препятствие. Не тут-то было. Предательская кочка оказалась под ногой в самый неподходящий момент, и грек со всего разбега загремел на слегка смягчивший падение, ковер, сотканный из трав, корней и низкорослого кустарника. Лишь секунда ему потребовалась для того, чтобы подняться, но зверю и этого оказалось достаточно. Клыкастая челюсть сомкнулась на голени Григория, и только прочный кожаный сапог не позволил волку добраться до кости. Тем не менее боль, от которой аж дыхание сперло, пронзила укушенную ногу. Грек выхватил из-за пояса кинжал и, выгнувшись как ярмарочный акробат, всадил его зверю в бок. Волк взревел и на миг ослабил хватку. Григорий отчаянным рывком освободил ногу, оставляя в зубах зверя часть сапога, штанины и собственной плоти. Кровь хлестала из рваной раны, но обращать на это внимание было некогда, ибо белый монстр, только разъяренный полученной раной, снова готовился к броску. Бежать с искалеченной ногой было совершенно невозможно. Поудобнее перехватив кинжал, грек приготовился к новой встрече. Зверь не заставил себя ждать. И вот, сминая залитый кровью человека и животного кустарник, по траве покатился рычащий и извивающийся клубок. Левую руку грек уже не чувствовал. Похоже, что стальные клыки раздробили кость и крепко держали, не собираясь отпускать, в то время, когда Григорий целой правой рукой не переставал наносить удары в шею и бок чудовищного волка. Силы подходили к концу, жуткая боль и потеря крови туманили разум, и лишь невероятным усилием воли удавалось еще держаться. Зверь уже хрипел. Сталь еще раз вошла в теплую плоть и все затихло. Наконец стал слышен шорох листьев и редкая возня пернатых в ветвях вековых сосен. Григорий думал, что умер. Уж слишком резкой была перемена. Но нет, вот оно мертвое чудовище, вот чудесный кинжал, торчащий из звериной плоти, вот женский силуэт, склонившийся над ним и протягивающий руку.
Григорий ощущал нереальность происходящего, пытался сфокусировать взгляд, но не мог. Все расплылось в туманной дымке. Он успел лишь почувствовать мягкое прикосновение тонких пальцев…
Было очень мокро и противно, но заставить организм перебороть апатию, почти намертво сковавшую все члены, оказалось почти нереальным. Мало того, что вся одежда промокла насквозь, а волосы налипли на лицо и не позволяли едва приоткрывшимся щелкам слегка замутненных черных глаз разглядеть хоть что-нибудь, так еще и ноги, обутые в теплые валенки-пимы, лежали прямо в воде, тихонько плескавшейся позади. Отвратительно, не то слово. Но даже эти раздражители ничего не меняли. Подняться на ноги не только не получалось, но еще и не хотелось. Так могло продолжаться вплоть до полного обморожения – солнце все еще дарило тепло, но до заката оставалось не так уж и долго, если бы откуда-то не возник новый раздражитель. Что-то острое больно тыкало в голову сквозь копну спутанных волос. Рука даже нашла в себе силы пошевелиться в попытке отогнать мерзкое нечто, но это нечто было слишком настырным, чтобы так просто сдаться. И вот, очередной укол, наконец, вывел лежащего человека из состояния полузабытья.
Сайхан поднялась на четвереньки и отбросила волосы с лица. На нее уставились два круглых как блюдца глаза. Игнат пискнул, довольный проделанной операцией, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, засеменил, забавно переваливаясь с лапки на лапку, куда-то вдоль кромки воды. Татарка осмотрелась. Озеро, на берегу которого она пролежала Бог знает сколько времени, было совсем маленьким и кристально чистым. А вокруг него сплошной стеной стоял лес. На миг Сайхан показалось, что на темной глади воды отразилось нечто необычайное. Белокаменные стены, златоглавые церкви, монастыри и посады… вроде бы откуда-то даже донесся колокольный звон и пение людей. Тряхнув копной мокрых черных волос и протерев для пущей ясности глаза, она еще раз взглянула на воду, но видение исчезло, как ничего и не было.
Сняв мокрые и хлюпающие валенки, девушка зашагала по прохладному песку вслед за уккалой. Идти пришлось недолго. Зверек знал, что искать. Буквально в десяти саженях на берег выбросило бесформенную груду чего-то. При ближайшем рассмотрении это оказался эмиссар короля Батория, ясновельможный пан Адам Каминский. Особых признаков жизни он не подавал, а потому Сайхан, недолго думая, пнула его ногой в бок. В бездонной утробе поляка что-то забулькало и захрюкало.
Библиотека проекта «История Российского государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков. Иван Дмитриевич Якушкин (1793–1857) — один из участников попытки государственного переворота в Санкт-Петербурге в 1825 году. Он отказался присягать Николаю I, был арестован и осужден на 25 лет каторжных работ и поселение. В заключении проявил невероятную стойкость и до конца сохранил верность своим идеалам.
Франция эпохи крестовых походов, время суровых, безжалостных владык, своевольных, не признающих ничьей воли баронов, отважных рыцарей и свирепых наёмников, жестокая борьба за власть, коварные интриги и мистические тени прошлого, стремящиеся вернуть из небытия, таинственные древние силы. Только сильный духом, способен выжить в этом бурном круговороте событий, кровавого времени. Тибо-Анри — бывший крестоносец и нынешний рыцарь-наёмник — человек с непростой и одновременно такой обычной для своего времени судьбой.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Орел стрелка Шарпа» полк, в котором служит герой, терпит сокрушительное поражение и теряет знамя. Единственный способ восстановить честь Британских королевских войск – это захватить французский штандарт, золотой «орел», вручаемый лично императором Наполеоном каждому полку… В романе «Золото стрелка Шарпа» войска Наполеона готовятся нанести удар по крепости Алмейда в сердце Португалии.
Известный британский ученый профессор Джон Перри представляет историю европейских географических исследований и открытий, развития торговли и поселений за пределами Европы с начала XV до конца XVII века. Это была эра, когда Европа открывала для себя мир за пределами своей территории. Она началась с Генриха Мореплавателя и португальских путешествий и закончилась 250 лет спустя, когда «разведка» была почти завершена. Профессор Перри рассматривает политические, экономические и религиозные стимулы, побудившие европейцев к исследованиям и завоеваниям, а также анализирует природу и проблемы их поселений на колонизированных землях.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.