Дерево с глубокими корнями: корейская литература - [50]

Спустя месяц начался сезон дождей. В воздухе пахло долгожданной влагой, сменившей долгую засуху. Капли дождя падали на иссушенную землю, поднимая фонтанчики пыли. На улицах ощущался запах гнили. Незадолго до того, как на город обрушился дождь, из окна одного здания в центре города выпало стекло размером 4 на 3 метра и убило двух прохожих. Одной из пострадавших, женщине за двадцать, стекло раскроило череп так, что он был похож на вскрытый арбуз. Троих очевидцев стошнило на месте. Ли Юнчхан позвонил Ха Сону как только узнал о происшествии. Ха Сону был как будто удивлен и утверждал, что не имеет отношения к происшествию. О реакции стекла с примесью алюмината кобалиума на звуковой удар знали четыре человека: Ко Ынчжин, сидевшая в тюрьме, Ли, Чон и Ха. Но, возможно, был и пятый. Тот самый сообщник Ко Ынчжин. Как только Ли положил трубку, телефон зазвонил снова.

— Шеф, вы едете? — это был Чон Намчжун.

— Да, еду. Что на месте преступления?

— Как и в прошлые разы. Никаких следов.

— Начни с алиби сотрудников лаборатории.

— Уже сделано. За это время никто не увольнялся, и все были на рабочих местах.

— Так кто же это?

— Не знаю. Приезжайте быстрее.

Ли положил трубку и сразу же вызвал такси. В машине было душно, и он опустил боковое стекло. В салон залетали капли дождя. Водитель оглянулся на пассажира. Струи дождя становились все толще. Ли посмотрел наверх, на этот лес из зданий. Слишком много стекла. Сквозь стену дождя доносился высокий, давящий звук. Наверное, ветер, прорываясь сквозь струи дождя, издавал его. Ли подумал, что, может, и нет никакого сообщника. Возможно, окна разрушает звук, который нам не слышен, о котором мы не знаем. Ему вспомнилось, как усмехнулась на допросе Ко Ынчжин, и его тут же бросило в жар от гнева. Он смотрел на скрывающиеся за завесой дождя здания. Слишком много стекла.

— Сиденье все вымокло, — сказал ему водитель, наблюдая за ним в зеркало заднего вида. Из-за открытого окна у Ли промокло правое плечо и вся рука. Он закрыл окно. И тут же капли, словно звери в поисках добычи, накинулись на стекло.

Из современной поэзии Перевод Анастасии Гурьевой

Со Чончжу

У хризантемы

Чтоб расцвела сегодня хризантема —

Еще с весны, — не для того ли

Пела с плачем совка?

Чтоб расцвела сегодня хризантема,

Не для того ли

Гром гремел из тучи?

Цветок, подобен ты моей сестрице —

Грудь скована печалью неизбывной,

Окольными путями юности

Она пришла и в зеркало глядится.

Чтоб лепестками желтыми сегодня ты цвела,

Вчера не для того ли появился первый иней,

И ночью нынешней не потому ли так долго я не мог уснуть?

На качелях. Песня Чхунхян [22]

Хяндан[23], а ну раскачивай качели!

Как будто в море синее

Ты отправляешь лодку,

Сильней, Хяндан!

Как будто от трепещущей понуро ивы,

И от приникших, словно перед бурей, трав,

От мотыльков и ярко-желтых иволг,

Ввысь направляешь ты меня, качай сильней, Хяндан!

И в небо, где нет рифов, нет и островов,

Ты ввысь меня направь, раскачивай качели.

К тем облакам с их переливами оттенков, ты ввысь

                                меня направь, сильней качай,

И душу, что томится в ожиданьи, ты ввысь направь,

                                     сильней, Хяндан, сильней!

Но все же так, как к западу стремится месяц,

Я в небо устремиться не смогу.

Как ветер, что вздымает в море волны,

Сильней качай меня, Хяндан,

Сильней!

Иссиня-ослепительные дни

В иссиня-ослепительные дни

Давайте тосковать о тех, по ком скучаем.

Но здесь, куда ни глянь, повсюду — осени цветы,

Устав от зелени, раскрасились осенней гаммой.

А как же быть, что делать в снегопад?

И как же быть, когда весна наступит?

Когда, быть может, я умру, а ты продолжишь жить,

Когда, быть может, ты умрешь, а я останусь?

В иссиня-ослепительные дни

Давайте тосковать о тех, по ком скучаем.

Невеста

Пред наступленьем первой брачной ночи еще сидела рядом с женихом невеста, устало распустив прическу, одета в кофту синюю и юбку алую, как вдруг, нужду испытывая малую, жених вскочил и поспешил на двор, да зацепился за дверной крючок полой одежды. Решил жених поспешно, не подумав: видать, моя невеста похотлива, что утерпеть она не может и тянет за полу к себе. Не обернувшись, выбежал жених, и думал он, нужду справляя, что, мол, невеста, как оторванный лоскут, на что она теперь годится? И так решив, он не вернулся в дом.

Прошло тому почти полвека, и оказался он проездом в тех краях. И вспомнил, и решил проведать, прошел он в комнату невесты, посмотрел — а та все так же, как той самой ночью, еще сидит с распущенной прической, одета в кофту синюю и юбку алую. Почувствовал неловкость перед ней, и осторожно он ее плеча коснулся, и тут рассыпалась она и обратилась прахом. Был синим и был алым этот прах.

Ким Сынхи

Жизнь в сердцевине яйца 2

Откроешь холодильник — там рядком

Лежат покорно яйца,

Белы, и аккуратны, и чисты.

И думается мне, что даже голод

Мне не позволит съесть их ненароком.

На пригородном поезде бесцельно я каталась как-то,

И вот, у сельской школы бедная торговка продавала

Десятки и десятки желтеньких цыплят.

И все они в картонном коробе

Так неустанно копошились,

Комочки желтенькие.

(Да, сердцевина жизни столь тепла!)

«Жить — счастье!» — эту мысль являл их образ