Дерево не выбирает птиц - [69]

— А может, нам того, врассыпную по домам? — задал вопрос самый тихий из братьев во Христе горбатый Иосиф.

— Ага. Чтобы за наши провинности невинные люди отвечали? Неужели вы думаете, что когда сюда явятся солдаты сегуната и потребуют человека по три с каждого двора, никто не проговорится, что сделали это мы — христиане? Или вы считаете, что наша деревня вдруг может сделаться невидимой?

— За этот день к нам уже пришли три сотни крестьян из ближайших деревень и десяток ронинов, должно быть, из тех, что грабили в Синих горах, и скоро будет еще. — Не дослушав своего предводителя, запальчиво начал Савва. — Лучше умереть в бою, чем покорно встать на колени.

— В Синих, как же, знаю, знатные ребята, помнится, я бежал от них, земли не чуял, оба сандалия потерял, хворост разбросал. Страшно!

— В лес нужно уходить. — Сиро обреченно смотрел на свои руки. — Подальше от людей. Не то… Нужно ронинов ваших порасспросить, где есть ближайший замок, может удасться занять и засесть за стенами. Хотя все это… — Сиро был в отчаянии.

— Ронины прибыли и ждут встречи с вами. — Матфей склонился перед Сиро, коснувшись лбом татами. — И еще, отец Марк желает поговорить с вами.

— Сначала отец Марк, а затем ронины. — Сиро терял терпение, синяки снова разболелись. Хотелось просто завернуться в футон и спать, спать, спать…

— Отец Марк хочет говорить наедине.

— Да будет так. Ступайте, готовьтесь в дорогу. Иоанн, Иосиф, ваше дело приготовить продовольствие и одеяла, Арекусанудур и Матуфей — нам понадобится оружие.

— Иероним! — Отец Марк влетел, расталкивая уже уходящих крестьян. — Ты нашел Марико?

* * *

«Грюку-сан, ваша дочь…» Что же разузнал Субаро о Марико? Ал снова и снова воссоздавал в памяти последние минуты жизни своего десятника. Да. Вне всякого сомнения, он стремился выполнить приказ, оставив мальчишку в доме старосты, дабы Марико ничего не заподозрила. Но раз так, отчего же было чуть ли не кричать это свое донесение? Ведь ясно видел, что Марико рядом? Вот старый дуралей. Или не дуралей? Мог ли он не разглядеть Марико? Совершенно исключается. Во-первых, даже если бы он и не признал в спутнице Ала его дочь, что это женщина, за версту понятно, а женщина — значит, Марико. А при Марико велено молчать. Почему же он не отозвал его в сторону? Отчего понадобилось кричать, и эта странная смерть, словно какой-то дух сжал в кулаке его сердце. Странная смерть, странное поведение.

Хотя, быть может, Субаро и Анда накопали нечто такое о Марико, что десятник бросился очертя голову, дабы упредить его — Ала. Но только в чем? К чему такая спешка? Вряд ли дочь за эти годы сделалась маньяком-убийцей. Не было меж ней и Алом и личной вражды, скорее уж наоборот, он обучал свою младшую владению мечом, проводя с ней больше времени, нежели с остальными своими детьми. Но так спешить и так кричать можно только в одном случае — Субаро выяснил, что Марико опасна, и десятник счел меру ее опасности таковой, что отбросил все условности и пытался хотя бы докричаться до своего господина, понимая, что голос по-любому опередит его самого.

На всякий случай Ал уже шепнул двум своим самураям, чтобы держались поближе к Марико, а когда они въедут в деревню, чтобы и вовсе держали ее, пока господин не переговорит с Субаро.

На въезде в деревню Марико действительно заволновалась и попыталась было устроить что-то вроде скачек наперегонки, но знающие свое дело самураи стиснули ее с двух сторон, нашептывая что-то о безопасности и личном приказе Грюку-сама, в то время как Ал оказался впереди всех и в сопровождении двух своих телохранителей быстрее молнии долетел до дома старосты.

Юкки сделала поворот и устремилась в сторону ближайшей деревни. На этот раз ее недалеко отнесло от Арекусу, от которого она ждала помощи.

Она разглядела мчавшихся по дороге всадников и, не желая наносить больше урона своему свекру, бросилась к дому, уже ощущая мощные волны открывшейся мишени.

— Грюку-сама! — Навстречу Алу из дома выскочил давно поджидающий его Субаро. — Десятник Фумихиро уже доложил вам?

— Что ты узнал? — Ал оглянулся, не догоняет ли его дочь.

— Десятник?

— Умер по дороге твой десятник. Живо, что вы выяснили? — Ал толкнул юношу к дому, охранники заспешили за ними, встать у дверей.

— Мы с Андой направились в христианскую дерев…

— Короче.

— По дороге Анда ушибла ногу, и мы…

— Еще короче. — Ал терял терпение.

Юкки вздохнула и позволила огненной мишени затянуть ее в себя.

— Марико-сан на самом деле… — Субаро внезапно остановился и, выпучив глаза, рухнул на своего господина. Ал поймал его, мальчик вздохнул и, встретившись глазами с глазами Ала, испустил дух.

Юкки была растеряна, а может быть, потеряна. В первый раз в жизни она не удержалась в оболочке и вылетела из нее не по собственному желанию. Она так и не поняла, кого убила на сей раз, да это было и не важно. В любом случае Арекусу ничего не успел понять, так быстро все произошло.

Глава 12 Ловушка

Не верить в Бога — глупо, не верить в себя — опасно.

Токугава-но Иэясу. Из сборника сочинений для отпрысков самурайских семей

Ронины прибыли более чем кстати, так как мало напасть на замок своего природного князя, нужно уметь защищать себя в горах и в поле, за укрепленными стенами и лицом к лицу. Сам Сиро с детства обучался владению самурайским мечом, так как был из самурайского рода, десятка три его сподвижников много месяцев получали уроки у мастера боя, выписанного отцом Марком из Нагасаки, все крестьяне худо-бедно умеют драться. Но этого было недостаточно. Стоять с таким войском против армии сегуната и надеяться продержаться хотя бы несколько дней — пустые фантазии. То, что против них пошлют воинов из Эдо и других городов, Сиро не сомневался. Впрочем, и из Нагасаки бы хватило. Сколько у него воинов?