Дерево ангелов - [27]
— Мне нравится, — сказала Нина, когда в комнату вошел Ричард. — Пока ты будешь на службе, я смогу сидеть тут и смотреть на пирс, на море.
Ричард сел рядом с ней в эркере, вертя в руках шляпу.
— Я осмотрел задний двор и убедился, что место довольно уединенное. Если верить хозяину, наши соседи — старики, живущие здесь уже долгие годы, они редко показываются из дому. И ты права насчет вида: я всегда считал, что досадно жить у моря и не иметь возможности полюбоваться им. Ну что, значит решено?
Разумеется, Нина не могла полюбить какую-нибудь комнату в своем новом доме так же, как мама когда-то влюбилась в малую столовую. И все же это гнездышко было не лишено очарования. Окно спальни выходило на маленький ухоженный садик с одним-единственным грушевым деревом, принадлежащий дому сзади.
— Когда ты поближе узнаешь Лондон, ты полюбишь его, — заверил Ричард. — Соглашусь, он не так прекрасен, как Париж или Петербург, но ни в одном другом городе я не ощущал такого биения жизни и такого размаха.
Тем не менее Лондон сильно разочаровал Нину. Действительно, многое в нем поражало воображение: эскалаторы, метрополитен, затейливо иллюминированные витрины универмагов, — так что в иные минуты ей казалось, будто она попала в город будущего. Но вместе с тем от улиц веяло темным средневековьем. Мостовые были грязны до отвращения, повсюду стоял адский шум, уличные торговцы старались перекричать грохот автомобилей, велосипедов, телег, омнибусов. Мисс Бренчли описывала Букингемский дворец и мост Тауэр, но она и не подумала упомянуть о грязных нищих, спящих под дверями, или о невыносимом, вездесущем зловонии от выхлопных газов и конского навоза. А туман!.. В иные дни он сгущался настолько, что другая сторона улицы совсем пропадала из виду.
Дом постепенно наполнялся песком и кисло-сладким запахом водорослей.
— Тебе действительно не одиноко? — спрашивал Ричард, уходя утром в контору, и когда она отвечала, что приглашена куда-нибудь на обед или на чай, он говорил: — Я не про это, ты же знаешь…
А про то, скучает ли она по России.
Она скучала по России безумно, беспрестанно, но это не значило, что она хочет вернуться туда. Правда была в том, что России, по которой она скучала, больше не существовало. Россия превратилась в воспоминание, в сон.
— Что мы можем сделать, чтобы Рождество больше походило на русское? — спросил Ричард незадолго до праздника.
— После маминой смерти Рождество в нашем доме умерло, — сказала Нина. — Да и все равно, — она похлопала его по рукаву, — в Англии слишком мало снега.
Нина довольствовалась тем, что украшала елку сверкающими стеклянными шарами и наполняла вазы апельсинами и сморщенными яблоками с бледной глянцевой кожицей.
Рождество они отметили в гостях у одного из сослуживцев Ричарда. Это Рождество не шло ни в какое сравнение с теми, что были у Нины в детстве, — настоящего веселья и ощущения праздника не было в помине.
Дома по вечерам Нина с Ричардом ужинали, потом курили турецкие сигареты, пахнущие лакрицей. Позже Ричард частенько уходил из дома, а Нина оставалась сидеть перед камином с книгой и пить крепкий, сладкий турецкий кофе или чай из серебряного самовара, который Чарльз откопал для нее в какой-то лавке древностей.
По утрам она обычно просыпалась намного раньше мужа и читала у окна, выходящего на пустой соседский сад. Сад содержался в чистоте и порядке, но Нина никогда никого там не видела — лишь однажды показался согбенный старичок и потыкал тростью землю вокруг грушевого дерева. Нина постучала в окно, но старик, видимо, не услышал.
— Ума не приложу, как тебе удается так мало спать, — зевал Ричард, выходя из гардеробной.
— Я никогда много не спала. Даже в детстве.
Конечно, это была сущая неправда. У них в семье даже шутили насчет того, что Нину не добудишься — Дарье приходилось обливать ее холодной водой. Но с тех пор как умерла мама, она и вправду спала очень плохо.
В оставленном отцу письме Нина говорила, что не может быть медсестрой, что она полюбила человека, благородного происхождения и во всех отношениях достойного, и что они собираются обвенчаться в Москве. Она выдумала Москву на тот случай, если отец вернется раньше времени и телеграфирует на границу, чтобы их задержали. Приехав в Брайтон, Нина написала снова, на сей раз правду. Ответа не было. Катя тоже написала отцу и также не получила ответа. Впрочем, вряд ли это ее расстроило — у нее, беременной в четвертый раз, были заботы поважнее. «Молю Бога, — писала она Нине, — чтобы ты не разделила мою долю. Я все время чувствую усталость, и акушерка говорит, что я изнурила себя, рожая одного ребенка за другим».
— Могла бы быть и поосторожней, — неожиданно нахмурился Ричард, когда Нина зачитала ему письмо за завтраком. — Пусть даже она и живет в католической стране. В наше время у большинства людей хватает благоразумия.
Нина удивлялась: при чем тут католическая вера? Ей вспомнилось, как кухарка говорила: «Католики и евреи — они хуже животных. Порядочной женщине надо держаться от них подальше».
Раз в месяц приходил кремовый пергаментный конверт от тети Лены. «Я слышала, — писала тетя своим круглым размашистым почерком, — что твой отец в добром здравии, а больница уже принимает пациентов, правда я уже никогда не увижу ее, потому что никогда больше не переступлю порог родного дома. Андрей винит меня в твоем побеге, а в своих собственных поступках не видит ничего дурного. Я с трепетом думаю о его будущем». Дарья покинула поместье в день возвращения отца. «Он сказал, что она должна была остановить тебя, и ударил ее по лицу так, что рассек ей губу и у нее стал шататься зуб. Когда Дарья приехала ко мне, я дала ей деньги и договорилась насчет места на подводе, чтобы она могла поехать к своему брату…»
Это викторианский роман о любви, ошибках и заблуждениях, подлостях и истинном благородстве…
Когда прелестная юная Ция Лэнгли объявила о своем намерении уйти в монастырь, ее опекуна, благородного маркиза Рейберна, встревожила внезапность этого решения. Вскоре он убедился, что девушке угрожает смертельная опасность. Чувство долга повелевало маркизу защищать ее, но он еще не знал, что куда более сильное, прекрасное чувство свяжет их сердца на всю жизнь…
Семейные обстоятельства предрешили брак очаровательной леди Сэмелы со светским повесой герцогом Бакхерстом. Новобрачные не надеялись на счастье в этом союзе, но вскоре после свадьбы Бакхерст стал жертвой несчастного случая — и на время потерял память. Точно новыми глазами взглянул он на юную Сэмелу — и влюбился в собственную жену! Медленно и осторожно ищут супруги пути к сердцам друг друга. И пусть Сэмеле предстоит борьба с коварной соперницей — что может помешать влюбленным, если брак их воистину заключен на небесах!
Уединенный дом прелестной Новеллы Вентмор становится убежищем для молодого лорда Вейла, обладателя тайны, за которой охотятся могущественные недруги. В руках Вейла — письмо, способное спасти или погубить Англию, однако его судьба — в руках хрупкой девушки. Девушки, рискнувшей отдать свое юное сердце человеку, чья жизнь — в опасности. Человеку, которого может спасти только сила любви…
Прекрасная Идона с ужасом узнает, что отец перед смертью проиграл маркизу Роксхэму не только дом и имение, но и ее самое. Но как же великолепен оказался Роксхэм — неотразимый светский денди… Устав от запутанных и жестоких интриг высшего лондонского света, в который забросил ее каприз Роксхэма, Идона возвращается в деревню. Но маркиз следует за нею, и вскоре красавица понимает, что любовь — азартная игра — принесет ей наивысший выигрыш — счастье.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Со дня свадьбы миновало три года, и Рози начинает казаться, что «уютные отношения» – это совсем не то, о чем она мечтала. Ей никогда не хотелось проводить вечера за игрой в бридж, и хорошо бы хоть изредка почувствовать себя привлекательной… Пора возвращаться к нормальной жизни.
Все рассказы Марии Садловской – о настоящем, пусть и непримечательном для постороннего взгляда счастье.Аню растила бабушка, и главным сокровищем девочки была старая тряпичная кукла Манька. Но мама, заехавшая навестить дочку где-то между поисками личного счастья, выбросила Маньку, заменив ее на «приличную куклу». Вот только девочку эта замена вовсе не обрадовала…Другая героиня – Галина, живущая очень трудно, в одиночку воспитывающая сына-инвалида, пожалела замерзающего на улице безнадежного пьяницу, не догадываясь, что отогрела таким образом сразу три сердца…Все это простые человеческие истории, но каждая из них – по-настоящему живая и трогательная.
Четыре женщины дружны уже более двух десятков лет, еще с тех пор, когда снимали вместе квартиру в Лондоне. Знакомьтесь: Кейт — разведенная, добросердечная, ответственная; Элли — бесстрашная журналистка, ведет одну весьма ядовитую и остроумную рубрику; Джеральдин — жена и мать, столп общества в своей деревне; и, наконец, Наоми — прекрасная, беспомощная Наоми.Все триумфы и невзгоды взрослой жизни они преодолели вместе, всегда готовые прийти на помощь друг другу. Однако одно предательство послужило началом конфликта, из которого ни одна не вышла невредимой.
Отец покинул Надю, когда она была еще ребенком, и больше не интересовался ее судьбой. Взрослея, девочка читала о нем в газетах и завидовала второй, признанной дочери. В дом Вихрякова Наденька пришла с ложью на устах и желанием отомстить любой ценой. Кто же знал, что обитающие в нем люди полностью изменят жизнь девушки?..