Деревия. Одиссея историка Улетова - [8]

Профессор извлек прибор по внешнему виду напоминавший пульт дистанционного управления, произвел нехитрые манипуляции, и через минуту… прямо по направлению к столу катилась тележка-столик с яствами, точнее, с закусками, что подаются к излюбленному русскому напитку, как-то: грибочки, селедочка, огурцы малосольные и небезызвестный салат оливье.

Вдруг, не доехав каких-то полутора метров, самобранка сбилась с курса, уткнулась в угол громадного стеллажа, чуть накренилась и, дребезжа, застыла в недоумении…

— Эх! е… Филиппыч невольно матюгнулся… ну и дал волю эмоциям, разразившись трехэтажным интеллигентным матерком. Звучавшим, впрочем, в его устах как латынь или, скорее, как древнее языческое заклятье, чем собственно и являлась по первородной сути своей матерная брань.

Тележка, словно повинуясь неведомой силе, прибыла по месту назначения…

Профессор нетерпеливо разлил напиток, разложил по тарелкам закуски…

— Ну, за науку! — выдохнул он — наши рюмки сомкнулись в хмельном поцелуе — Филиппыч залихватски опрокинул содержимое внутрь, мы последовали его примеру. Прозрачная водка была настояна на травах — будто свежий вольный ветер донес пьянящие ароматы цветущих вешних лесов и степей.

— Хороша… то ли констатировал, то ли спросил ученый. Сам настаивал по старинному рецепту. Вам так и быть, может, и открою. А основной компонент, как вы, наверное, догадались, «Энская водка» — лучше для настойки и не придумаешь. Чиста как слеза, знатная водочка!

Вернемся, однако, к нашим древлянам…

— Сведения о них скупы, — начал профессор. — Однако можно предполагать: побежденные древляне все-таки взяли реванш — мирным путем, но добились своего.

Я поймал недоуменный взгляд Яковцева и обуреваемый любопытством позволил себе перебить профессора:

— Но, позвольте, ведь из летописей известно: древляне потерпели поражение, Искоростень был сожжен, а Деревская земля навсегда утратила независимость…

— Вы слушайте и пока не перебивайте! А начну я издалека, — Филипп Филлипыч чуть насупил брови, вновь разливая по чаркам свой чудодейственный эликсир.

— Древлянская земля, видимо, имела собственную княжескую династию. В городах, но, скорее, такие поселения были попросту небольшими укрепленными селищами, как, например, Овруч, сидели князьки, старейшины, подчинявшиеся главнейшему князю в Искоростене.

К середине IX столетия Древлянская земля крепнет, начинает приобретать признаки государственности: княжеское правление, «стольный град», сильное войско. Известно о древлянском князе, жившем в начале-середине X-го столетии, отце Мала.

— И как его звали? Я-то считал, что известен только один древлянский князь — Мал, — не удержался от вопроса Яковцев.

— По поводу имени источники расходятся: не то Нискиня, не то Твердко, не то Твердислав, — не преминул с ответом Филипп Филиппович. — Дошли и сведения о том, что женат он был на чешской принцессе Манфред.

И это летописное свидетельство вызывает доверие: во время раскопок в Коростене лет пятьдесят тому назад обнаружили пару золотых височных украшений изготовленных в Моравии. Именно Манфред была матерью будущего князя Мала…

— Итак, летописи… — профессор Пивображенский потянулся к пульту — тому самому, которым вызвал скатерть-самобранку. Теперь же, после нажатия клавиш как по мановению волшебной палочки из стены выдвинулся экран. Филиппыч поколдовал еще немного и на белом фоне возникли строки, исполненные стилизованным церковно-славянским шрифтом.

«По сим же летам, по смерти братьев сих, Кия, Щека и Хорива ущемлялись полянины древлянами», а затем: «…полянины… биша обидими Древляни»; «Аскольд и Дир… владеюще полями, и беша ратнии сия Древляны».

— Вот скупые свидетельства летописей, — констатировал он. — Однако картина вполне ясна: древляне «обижали» полян «ущемляли» их, побеждали на ратном поле.

Есть летописное упоминание и о том, что древляне небезуспешно воевали с легендарным князем Черным, основателем Чернигова — столицы племени северян.

— То есть именно древляне подминали под себя другие славянские племена и при благоприятном стечении обстоятельств могли вы стать ядром Руси? — задал я далеко не риторический вопрос.

— Совершенно верно, но называлось бы такое государство, скорее всего, не Русь, а по-другому, скажем, Деревь, Деревия. Ведь именно поляне прозвались позднее русью. Как писал летописец: «поляне, яже ныне зовомая русь».

*****

— Древляне были гордым независимым народом! — не без пафоса продолжал Филипп Филиппович и вновь наполнил чарки. — 850-е годы… — глаза с лукавым прищуром смотрели в глубь… столетий. — Летопись сообщает: чудь, меря, кривичи платят дань варягам, а поляне, северяне, вятичи — хазарам. Древлян же в этом списке нет, а значит, есть основания полагать: древляне, как говаривал летописец, «сами собой володели».

И только варяг Олег, соединив под своей рукой Новгород и Киев, начал походы против древлян. Древляне согласились платить Олегу небольшую дань, но продолжалось это не долго. Правда, известно, что в походе Олега в 907 году на Византию, принимала участие и древлянская дружина.

Быть может, после этого похода древляне замыслили освободиться от опеки Киева и после смерти Олега осенью 912 года, решили: час пробил.