Денежно-весовые системы домонгольской Руси и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода - [87]

Последствия общего понижения монетных норм при Василии Темном хорошо известны. Московская денга упала в весе вдвое. Новгородская же денга сохранила свой исходный вес и в силу этого была приравнена к двум московским денгам. Это удобное соотношение легло в основу объединения русской денежной системы, превращая ее в национальную денежную систему Русского государства:

московский рубль (78,92 г) = 10 гривнам (по 7,89 г);

гривна = 10 новгородским денгам (по 0,79 г) =

20 московским денгам (по 0,40 г).

До сих пор неизвестна крайняя дата существования областной новгородской денежной системы с рублем в 170,1 г и с подразделением его на 15 гривен (по 11,34 г) и на 216 денег (по 0,79 г) и с гривной в 14 денег. По-видимому, концом ее признается прекращение самостоятельной монетной чеканки в связи с присоединением Новгородской земли к Москве, коль скоро фактическое объединение систем относят ко времени Ивана III[422]. Однако мы знаем, как живучи бывают старые традиции в денежном обращении, знаем также, что памятники самого конца ХV в. оговариваются в случаев применения в Новгородских землях расчетов по московской денежной системе. Поэтому вполне естественно думать, что отмирание областной системы в Новгороде было постепенным и затяжным.

Известное подтверждение этому мы находим при рассмотрении реформы Елены Глинской, проведенной в 1533–1535 гг. Эта реформа подробно описана в летописи и изучена на многочисленных нумизматических материалах[423]. Метрологический ее смысл заключается в том, что из гривенки серебра стали чеканить не 260 денег-новгородок как прежде, а 300 копеек. Прибегая к простому арифметическому делению гривенки на 300 единиц, мы могли бы говорить, что новый монетный вес был приравнен к 0,68 г, но в силу неизбежного отпадения крох при чеканке он в действительности равнялся приблизительно 0,67 г, что определяет официальную величину рубля Елены Глинской около 67 г.

Сравнив вес нового рубля с весом предшествующего рубля Василия III, мы видим, что разница составляет 11 с небольшим граммов, что точно соответствует величине новгородской гривны (11,34 г). Если это действительно так, то официальную величину рубля Елены Глинской следует исчислять в 67,58 г, а официальную величину копейки – в 0,675 г.

Практически эта величина составляет 6/7 прежней денги-новгородки. Иными словами, и при проведении реформы 1534–1535 гг. семь новых монет равнялись шести старым, подобно тому, как это было во время реформы Василия Дмитриевича.

Можно думать, что это соотношение (7: 6) было наиболее приемлемым для финансистов Российского государства, если для его получения обращаются к величинам не московской, а новгородской системы, кажущимся несколько чужеродными для московских денежных единиц. Во всяком случае с ликвидацией новгородской системы, ставшей очевидной после реформы 1535 г., московские экономисты остаются не только с национальной системой денежных единиц, но и с метрологическими традициями денежного дела, с опытом, накопленным во время ряда предшествующих денежных реформ.

Единицы, введенные реформой Елены Глинской, существовали неизменными на протяжении всего XVI в., вплоть до монетных нововведений, предпринятых интервентами в Москве и Новгороде в 1610–1611 гг.

И. Г. Спасский, исследовавший нумизматику этого периода, пришел к выводу о том, что норма, введенная в 1533–1535 гг., была изменена поляками в Москве в 1610 г., шведами в Новгороде – в конце 1611 г. Эта новая монетная норма была вычислена И. Г. Спасским по показаниям многочисленных монет и подтверждена анализом письменных сообщений. Ее величина равна 0,565 г, а стопа, по которой чеканились монеты пониженного веса, соответственно приравнивается 360 копейкам из гривенки. По той же норме, как утверждает И. Г. Спасский, чеканились первоначально копейки земского правительства в Ярославле[424].

Прежде чем производить метрологические сопоставления этой величины с нормой предшествующей чеканки, следует высказать известное сомнение в правильности вывода о том, что указанная монетная стопа является непосредственной наследницей стопы Елены Глинской. Эти сомнения порождены тем, что все 69 ярославских монет, нормой которых И. Г. Спасский считает 0,565 г, в действительности показывают средний вес в 0,58 г[425]. Подтвердились сомнения и при обращении к кладовым материалам Ярославского музея.

Использование интервентами стопы 3,6 рубля бесспорно. Однако ход развития русской монетной нормы осуществлялся не так гладко и не так последовательно. Ликвидация хаоса денежного обращения, возникшего в связи с деятельностью интервентов, начинается не с усвоения нормы интервентов и не с введения пониженной нормы, а, напротив, первоначально земское правительство вводит несколько повышенную норму копейки.

Это заставляет пристальнее приглядеться к характеру предпринятых интервентами монетных изменений. Особенно показательна деятельность шведов на новгородском денежном дворе. Копейка пониженного веса, чеканная по стопе в 3,6 рубля, выпускается ими без изменения монетного типа, будучи изготовлена теми же самыми штемпелями, которые перед тем участвовали в чеканке тяжеловесных подлинных монет Василия Шуйского по норме Елены Глинской. Это значит, что интервенты не преследовали цели сделать понижение веса явным, бросающимся в глаза. Следовательно, понижение веса не влекло за собой неизбежности обязательного обмена старых денег на новые. Напротив, сохранение типа затрудняло выделение новых монет. Доход интервенты извлекали при чеканке, но не при обмене денег.