Денежная история - [25]

— Почему чушь? Говорите, говорите. Очень интересно.

— После выпускного вечера я его не встречал… до последнего времени. Я поступил в Дальневосточный университет, недоучился и вернулся сюда. Где был Игорь и что с ним, знать не знал. И, честно говоря, не интересовался. Кто-то что-то о нем мельком говорил… но это вылетело. Потом вдруг узнал, что он в городе. Занимается коммерцией. Я здесь курю изредка тайком. Не заложите меня?

— А я, пожалуй, сам закурю, — подхватывает этот Чиж. — Форточку откроем. Сегодня тепло. А дверь закрою. Если кто зайдет, возьму на себя, — компанейски смеется он.

Закрывается. Открывает окно. Угощает своими. «Мальборо»!

— Ну-с, продолжим. (Понравилось ему мое «эс».) Диктофон работает.

— Все.

— Как все? — поражается этот Чиж.

— Все, что я о нем знаю. Остальное касается больше меня, чем его.

— То есть?

— То есть связано с моими семейными делами.

— Но и с Яхниным тоже, я так понимаю?

— Да, и с ним тоже, — неохотно, привычно кривясь, отвечаю я. — Вы же в курсе! — вырывается вдруг у меня.

— С чего вы решили, что я в курсе? И в курсе чего?

— Вы знаете, что я был у него дома и занимал деньги. Иначе зачем сюда пришли и вообще как вы узнали о моем существовании? — злобно говорю я.

Чиж смеется. (А золотые коронки блестят.) Такой дружелюбный, компанейский сыщик.

— Ну, в логике вам не отказать. Кое-что я действительно знаю. Но интересно от вас услышать. Значит, вы с Яхниным в последнее время встречались?

— Встречался. Один раз. И дважды говорил по телефону.

— Вот об этом, Андрей Дмитриевич, хотелось бы услышать. Вы не слишком устали?

— Нет, я не устал. Мне просто неохота выворачивать себя наизнанку.

— Но в интересах следствия, сами понимаете…

— Понимаю. Ладно. Словом, я узнал случайно, что он здесь, и пошел к нему домой.

— С целью? Просто встретиться со старым приятелем?

— Нет, не просто встретиться со старым приятелем. Просто ради встречи я к нему бы не пошел. Я говорю, нас мало что раньше связывало, а сейчас вообще ничего. Я пошел, чтобы занять денег.

— Деньги, значит, понадобились? — раз-другой пыхнул сигаретой узколицый, тонкогубый Чиж.

— Да. Я влез в долги. Не лично я, а вся семья.

— Кстати, какая у вас семья?

— Жена и маленькая дочь. Это вы наверняка знаете, — опять обозлился я.

— Ладно, ладно… беру вопрос назад.

— Ну вот. Влезли в долги. Работаю я один. Зарплаты не хватает. Я решил отправить жену и дочку на время к теще. Ну, чтобы как-то разрядить обстановку… Одному проще выкрутиться, чем троим. Это вроде ясно?

— Куда уж ясней! Сам тащу семью, — живо откликнулся он. Пых-пых.

* * *

Тут небольшая вставка. Заглядывает без стука санитарка — не из молоденьких прелестниц, а старая здоровенная бабища — и сразу вопит: — Это что еще такое! С ума посходили, что ли! В палате уже курят! — и долго бы, наверное, орала, но живой и ловкий Чиж мигом вытесняет ее в коридор. Минуты через две возвращается, покачивая стриженой головой: — Ну и мадам! Зверь. Ну, ничего. Конфликт улажен. А дымить все-таки больше не будем. Давайте ваш окурок. Уничтожу улику.

И снова с каким-то жадным интересом — на что он способен, этот золотозубый, что у него в поверхности, а что в глубине? — я смотрю, как, ловко двигаясь, он гасит окурки о спичечные коробки и выкидывает в форточку.

* * *

— Перебила! — заглядывает в крохотное стеклышко диктофона, проверяя его работу. — Вы решили отправить жену и дочь к теще и пошли к Яхнину за займом. А почему именно к нему?

— А кто мне мог, по-вашему, занять сто тысяч? У меня знакомых миллионеров нет.

— Сто тысяч?

— Не сегодняшних сто. Майских.

— Ого!

— Да, порядочно. Но хватило всего-то на билет в один конец до Новосибирска, кое-какие мелкие покупки, задолженность по квартплате…

— Понимаю, — сочувствует он, вздохнув. — Сгорают денежки, как в топке.

— Вот именно! А отдавать их оказалось нелегко.

— Подождите, подождите! Мы еще с этим эпизодом не покончили. Мне интересно, как встретил вас Яхнин, о чем вы беседовали.

— А на хрена вам это знать? — грубо спрашиваю я. — Диктофонных записей мы не вели, как вы. Я вам могу любую лапшу на уши навешать.

— А вот этого не надо делать, Андрей Дмитриевич, — вдруг становится он серьезным.

— Встретил по-приятельски. Предлагал выпить, но я отказался. Сам он был с похмелья. В комнате спали какие-то гости. Какие-то девки. А говорили… о чем говорили? О чем могли говорить! Вспомнили старых приятелей, школу. Но он сразу понял, что я пришел исключительно ради денег.

— И все-таки занял? Не оскорбился?

— Помучил меня.

— То есть?

— Ну, поиграл со мной, как кошка с мышкой, — опять кривлюсь я. Непроизвольно кривится и Чиж, словно ему передалась моя боль.

— Плохо себя чувствуете?

— Ничего… уже привык.

— Все-таки, значит, одолжил?

— Одолжил.

— А на каких условиях, интересно?

— На божеских.

— А конкретно?

— На два месяца по десять процентов в месяц.

— Та-ак. Вы, следовательно, должны были вернуть…

— Сто двадцать штук.

— И вернули в срок?

— Не получилось. Я попросил отсрочки.

— Опять к нему домой ездили?

— Нет. Звонил в фирму.

— И какую отсрочку он вам дал?

— Полмесяца. До пятнадцатого.

— Та-ак. С этим ясно. А скажите, Андрей Дмитриевич, на какие доходы вы рассчитывали, занимая у него такую сумму? — задумчиво спрашивает мой мучитель. Щеголь. Чиж.