День ВДВ - [11]

– Да потом расскажу, – поморщился Борисыч, ворочаясь, полусидя в подушках. – Как стройка?

Федюня добросовестно изложил прорабу, что сделали, как ждали губернатора, так и не приехавшего, сколько успеют ещё, если дождь не помешает. Степаныч уже разлил одну бутылку по стаканам и поторапливал друзей:

– Ну, чего ждёте? Прокиснет!

Выпили. Зажевали колечками колбасы. Помолчали.

– Нога не болит? – поинтересовался Степаныч, отвинчивая крышку следующей бутылки, накладывая на ломоть чёрного хлеба рыбёшку из банки, подвинув к краю стола, откуда Борисыч мог бутерброд ловчее взять.

– Пройдёт, – пробурчал Борисыч, принимая водку. – Ты бы, Степаныч, не торопился наливать. Давай покурим, поговорим, – глотнул из стакана и потянулся к сигаретам.

– Борисыч, пожуй, – забеспокоился Федюня, – небось не жрамши с утра.

– Таисия твоя прибегала, как только врачи уехали, приносила покушать. Спасибо передай. А то я после обеда да таблеток вырубился почти сразу, не успел сказать.

– Обязательно! – потеплело на душе у Федюни. – Передам! Она и завтра занесёт чего-нито. Вон, борща наварила кастрюлю огромную. Отказался брать с собой.

– Да нет, не надо. Дашка завтра приедет. Пока Марьи нет, поможет мне тут.

– Ну и ладно, – захмелел Федюня, прикуривая примину. – Ты мне вот что скажи, Борисыч. Как тебе удалось деньги вышибить из Армена?

Договор на строительство коттеджей заключали с этим самым Арменом. На все десять домов чохом. Все пункты изучил Борисыч, ни одного из них не нарушили ни заказчики, ни подрядчики. Всё в срок поставлялось, и зарплата выплачивалась вовремя. А вот как только вселились хозяева, платежи прекратились. Мужики-строители с кулаками к Армену, а он их в договор носом ткнул, что предоплату в размере стольки-то процентов они получили, а вот остальные денежки будут только тогда, когда дома будут сданы в эксплуатацию. А на вопрос, когда ж случится сдача, Армен честно ответил, что, может быть, и никогда. Всё просто. Не ставит, к примеру, хозяин дома унитаз или раковину в одном из санузлов – дом не готов. Этим и пользуются многие. Чего ж платить налоги с дома, коли он к жилью не приспособлен пока? Борисыч и Федюня все деньги, полученные ранее, на книжки отложенные, собрали, выплатили строителям. А что делать было? Они ж бригады сколачивали, плательщиками были за работы, вот и ответили.

А вчера Борисыч притащил на стройку чемоданчик, в котором покойненько лежали уютненькие толстенькие пачки денег. Много. Столько ровно, сколько задолжал им Армен по договору. Всё до копеечки отдал. Гульнули немного вечером. Не успел Федюня расспросить Борисыча, как ему удалось добыть заработанное. Пока домой возвращался с деньгами в газетном кульке, размышлял, на что потратить. Ну, «копейку» свою уж обязательно продать нужно и «четвёрку» взять. Всё побольше да поподъёмнее машина, а то и на «Ниву» с прицепом пересесть. Село есть село, то сена, то кирпич, то ещё что подвести, мало ли, какая оказия приключится. Опять же, телек поменять надо, а то старый только кашу-размазню на экране разводит. Дальше этого мысли ленились бежать, пусть уж Таисия думает, как и что.

– Не поверишь, Федюня, – озадаченно ответил Борисыч. – Чёрт его знает, как удалось. Сам Армен меня нашёл, поехали в банк, он там деньги получил, в бумагах расписались и всё. Говорил, что дом принят в эксплуатацию.

– Хм, а с чего это он? – погасил окурок Федюня, одобрительно кивнув Степанычу, взявшемуся за последнюю бутылку, – то, блин, два года не сдавал дома, а тут вдруг – на тебе…

– Не пойму, – задумчиво потянулся к стакану Борисыч, – может быть, совесть заговорила? – и сам рассмеялся.

– Ой, ну что вы как дети, ей Богу, – крякнул Степаныч, запихивая в рот кусок помидора, – Неужели не понимаете, в чём дело?

– Вот загадка. В глазах тоска, под бородой доска, а двери – на крючке. Что это, а, Федюнь? – прищурился пастух.

– Да ну тебя, Степаныч, – отмахнулся Федюня.

– А всё же? – настаивал Степаныч.

– Ну, мужик в нужник провалился. А при чём здесь это? – выпил, занюхивая корочкой хлеба.

– Да при том, что вы с Борисычем дальше загадок детских умишком не вышли, – торжествующе ухмыльнулся пастух.

– Степаныч, ты поостынь маленько, – обиделся Борисыч, мигнув Федюне, чтобы остатки водки от Степаныча отодвинул. – Коли знаешь, в чём дело, так объясни, а не изгаляйся тут.

– Да ладно, чего там, – заторопился Степаныч, мягко отстраняя ладонью руку Федюни от бутылки. – Только газеты читать надо, что в мире творится.

– Степаааааныч, это у тебя время есть для газеток, весь день на траве валяешься, – возмутился и Федюня, – Тут на стройке и себя позабудешь. Газеты, газеты, – бурчал, успокаиваясь.

– Ага, – удовлетворился покоем Степаныч, – значица так. Помните, что наказано было Путиным сдать до конца августа столько-то метров жилья?

– Ну, – заинтересовался Борисыч.

– Вот тебе и ну, – передразнил пастух, – а где ж они, эти метры?

– А то сам не знаешь, – загорячился Федюня. – Не видишь что ли? Было б из чего, так понастроили бы и побольше.

– Погоди, погоди, Федюня, – остановил его Борисыч. – Дальше то что?

– Дык ить…и всё, – презрительно вытянул губы пастух. – Губеру-то нашему припекло одно место, понимает, что коль власть российская дала такой план, то и гриву сшибут. Хорошо только если гриву, а то ведь и кресло вышибут из-под задницы! Так?!