День святого Нормана Грея - [4]

Норман не услышал.

И горло стало таким сухим, что он не сможет сейчас произнести ни слова.

И что произносить? Все его доводы теперь могут сыграть только против, как попытка преступника выгородить себя мелкими ничего не значащими обстоятельствами.

— Мне не хочется вас огорчать, мистер Грей, но вам грозит смертная казнь. И здесь ее приводят в исполнение практически сразу после суда.

Норман как не мог говорить, так и не смог. А черная образина в куньей мантии, показалось ему, весело на него уставилась.

— Лучше, мистер Грей, если вы вспомните, что были в состоянии сильного опьянения, что произошла какая-то ссора в пьяной компании. Давайте подумаем над этим сюжетом, и у меня появятся шансы изменить наказание на срок в двадцать лет.

И образина на портрете весело подтвердила, что так будет лучше. И даже здорово будет!

Поплывшей голове померещилось, сейчас от портрета к нему протянется здоровая черная лапа, и они стукнутся ладонями готовые к бою.

— Брук…

— Как, мистер Грей? А, да, это портрет Президента Брука. — Адвокат извлек из накладного пиджачного кармана блокнот. — Здесь очень важны детали, мистер Грей. Мы отработаем их сейчас, а вы потом, как следует, усвоите схему в камере.

Брук…

«Брук Брук, капитан», — отрекомендовался он Норману и протянул здоровенную черную лапу. «Похоже, Норман, мы решили проблему лайнбекера, — радостно сообщил тренер. — Только на тренировке, Брук, будь осторожней».

Рост — ровно два метра, вес — 130 кг. И твердый, как камень, 130 кг сухой мускулатуры. Норман сразу понял, что у этого первокурсника феноменальные физические данные.

У них всегда проваливалась защита из-за лайнбекеров, а университетская лига, в отличие от профессионалов, не может пригласить легионера. Свои же здоровяки были все неудачные. И как бы не трудилось нападение, где капитан команды Норман играл квотербеком, им часто потом приходилось терять заработанное.

Какой это был сезон! Последний, увы, для Нормана, потому что он заканчивал учебу.

Какой это был сезон! Они выиграли лигу, причем с отрывом.

Теперь команда нападения должна была оправдывать себя перед командой защиты, где чудеса творил Брук.

Он мог бы остановить и грузовик на ходу, а какого-то там устремившегося в прорыв нападающего…

В профессиональной лиге сразу заметили феноменального парня, но на все предложения Брук грустно отвечал, что судьбой ему назначено заботиться о своем народе.

«Имя — Брук и фамилия — Брук?» — уточнил Норман при первом знакомстве. — «Да, у нас на острове такая прорва всего, что люди уже не стремятся к разнообразию».

Каждый раз, когда команды нападения и защиты сменяли друг друга на новом дауне, они с Бруком касались ладонями, и этим выходящий на поле обещал быть не хуже другого, сделавшего уже свое.

Какой был сезон!

— Мистер Грей, прошу вас, сосредоточьтесь.

— Брук. Мы играли в одной команде.

В глазах пожилого туземца что-то произошло.

Несколько секунд он недоверчиво смотрел на Грея, потом повернулся и посмотрел на портрет.

— Вы хотите сказать, что знакомы с Его величеством Президентом?

— Тогда он был на первом курсе Массачусетского технологического, а я на последнем. И я был капитаном команды.

Адвокат приоткрыл рот… подумал…

— Э, а вам не приходилось обижать нашего Президента?

— Обижать? Да мы его все любили! А я, как капитан, на него надышаться не мог.

— Как и весь наш народ, сэр! Как и весь наш народ!

Адвокат встал, для чего-то застегнул на пиджаке обе пуговицы…

— Рад был с вами познакомиться, сэр. Большая честь для меня.

— Ну что вы.

И тут же мысль о своем безвыходном положении вернула Нормана на землю. Хотя вот, Брук… Но суду не прикажешь. Однако что если попробовать обратиться к Бруку с письмом, чтобы… как-то… А где адвокат?

— Большая честь для меня, сэр, — с поклоном произнес тот уже от дверей.

И скрылся.

Норман оторопел… и почувствовал опасную неуверенность за себя — для одной головы всего происходящего было чересчур много.

Дверь открылась и появились двое конвойных, с которыми он сюда шел. Один, кивком головы, показал «на выход».

Норман позволил себе робко поинтересоваться:

— Простите, а где адвокат?

В ответ ему просто равнодушно пожали плечами.

Опять несколько комнат с портретами Брука, и уже знакомый ему коридор…

Вниз… вверх…

Камера.

Нужно потребовать бумагу и ручку, каждый человек имеет право написать президенту, в том числе иностранец.

Да, только вот, дойдет ли оно до Брука?..

И во-вторых, прошло десять лет, люди меняются. И тот славный малый…

Брук излучал добродушие. Хотя не на поле. Там Брук был страшен. Нет, он никогда не играл грубо, но перехваченный им нападающий просто обрывался в одно мгновение. И нередко кончалось травмами. Брук в раздевалке потом искренне огорчался. И обязательно шел на следующий день в больницу, если игра проходила у них в городе. А если на выезде, отправлял потерпевшему приятные деликатесы.

А какая стартовая скорость!

Да, был сезон!

Норман и сейчас помнит каждый матч так, что может увидеть почти все эпизоды.

А когда защита перехватывала мяч, Брук умудрялся продавить с ним даже три зоны.

Черт возьми, но кто-то ведь убил Бобби и девчонок!

И кто-то старался с палубы вскрыть дверку рубки. На ней не было окна, а замок, к счастью, был изнутри защелкнут. Убийцу испугало судно, которое оказалось недалеко. Или убийц?..