День середины лета - [53]

Как же сильно отличалась эта необъятная, бурлящая жизнью гавань от унылой, пустынной картинки, услужливо подброшенной Илл'е то ли слишком живым воображением, то ли проснувшейся чужой памятью! Ей знакомы были очертания залива, скалистый мыс слева и тоненькая дымка островов на горизонте. Но ни трущоб, ни одичавших садов, ни городской стены, что подступала некогда к самому морю, не было теперь и в помине! Морской порт Крама разросся, давно выплеснувшись за ненужный вал и укрепления; расползся вдоль берега, поглотив и неуклюжие, дряхлые виллы местных богачей, и слепленные в кучу развалюхи нищих, — явно грозясь подмять под себя в ближайшие годы и весь этот скверный, богами нелюбимый, городишко…

На миг девушка поддалась мрачной растерянности. Яснее ясного было, что выбраться отсюда быстро у нее, как ни старайся, не выйдет…

Затем, справедливо рассудив, что маленькие лодочки вряд ли годятся для ее целей, Илл'а огляделась. И надолго засмотрелась на величавый парусник, скрипящий снастями. Наблюдала за деловитой возней матросов на его палубе, и за шумной суетой фермерского семейства у трапа. Коренастый мужик с тремя сыновьями перетаскивал на судно пожитки, а внизу, на груде вещей, смешно ругались две бабенки, и ребятня мутузила друг друга…

Корабль же громадой возвышался над всей портовой суетой — прекрасный и легкий, но большой и надежный в то же время. Похоже, он-то девушке и нужен!

Оглядевшись по сторонам, обратилась она было с расспросами к спешащим загорелым матросам — но те лишь досадливо отмахнулись. Какой им прок с оборванки-жрицы? Деньжат не подкинет, ночку не скрасит… Только от дела и способна отвлечь! Зато юркий, хитролицый человечек, что крутился среди грузчиков, тут же подскочил к лекарке, ощупал всю неприятным взглядом — да махнул рукой, указывая на приземистое широкое строение, куда, то и дело, нырял самый разномастный люд.

Строение оказалось местной "морской конторой". Официальное ее название, конечно, было не в пример длиннее и напыщенней, но вряд ли даже сами здешние чины его помнили — куда там пришлой жрице! Мазнув безразличным взглядом по бронзовой табличке у входа, Илл'а ступила за порог — и на миг опять растерялась. Очень уж многолюдно здесь оказалось! Попробуй еще найди, к кому обратиться! Занятые господа рангом повыше и говорить, скорей всего, не станут — молоденькие же болтливые писари отвлекутся от нудной работы с радостью, но вряд ли что толковое расскажут…

Впрочем, уставшей и голодной девушке сейчас было наплевать на чиновничьи порядки. Она невежливо схватила за рукав первого, кто пробегал мимо. И уже из его недовольного фырканья выяснила кое-как, что на Южный пассажиров берут всего три корабля, но что два из них сейчас в плавании, третий же, тот самый парусник, отплывает не раньше, чем через неделю. И, коль у жрицы есть такая необходимость, помощник капитана ("во-о-он тот хам черноголовый, что с конторскими ругается") сможет уделить ей минутку для делового разговора…

С указанным "черноголовым" повела себя Илл'а куда любезнее: скромно дождалась, пока тот руками намашется да вволю наорется на господ-чиновников, поприветствовала кроткой, вежливой улыбкой — и только затем со своим делом обратилась.

— Мне сказали, ты пассажиров до Южного набираешь?

— Десять золотых за койку и место в трюме для барахла, — все еще с досадой сообщил он, на Илл'у посмотрев лишь мельком. — Припасы берешь свои: капитану нахлебники без надобности…

— Сколько… золотых? — девушка и дышать забыла. За такие деньги даже в столице по нынешним временам доброго коня купить можно было, с телегой — да еще и на вещички в дорогу осталось бы! — Неужто, с каждого по стольку берете? — не замедлила она возмутиться, припомнив резвое семейство, грузящее на корабль тюки, тючки и сверточки. Ну никак не походили те на богачей!

— Почему же с каждого? — ничуть не удивился моряк ее возмущению. — Если есть у госпожи жрицы подорожная от Храма — так и бесплатно повезем, как положено…

— Я думала: на Южный всякого берут… — осторожно намекнула лекарка.

— Лет десять назад и брали… — хмыкнул "черноголовый". — Полные трюмы набивалось. Оборванцы нищие, авантюристы да каторжники. Но что толку от таких переселенцев? Даже те, кто до конца плаванья дожил, после в лесах сгинули. Дурной народ: ни землю распахать, ни зверя поймать… Грабить-то там оказалось некого… Сейчас совсем по-другому. Хочешь ехать — пиши прошение в имперскую канцелярию: на себя, на семью, на барахло и скотину. Будет позволение — перевезем, без особых удобств, но безопасно. Судно у нас надежное, крепкое; команда умелая, с немалым опытом; койка личная для каждого пассажира, охрана от пиратов и прочего сброда, даже целитель свой имеется… А коли нет позволения — так или дома сиди, или плати свои, кровные…

Илл'а разочарованно вздохнула, прикидывая, что уж за неделю нужную сумму ей никак не достать.

Моряк впервые взглянул на девушку — внимательно, да еще и с сочувствием.

— Лекари, конечно, на Южном всегда нужны… — оставив суровый тон, заговорил с ней по-отечески ласково. — Но, уж прости девонька, Храм тебе подорожную правильно не выписал! Перевидал я таких молоденьких дуралеев-мечтателей!.. Только жизнь себе в диких землях загубишь!