День рождения - [24]
Да, кстати, не забыть бы напомнить Сильвии о ее долге.
— Мне было бы удобнее всего встретиться около четырех часов, — сказала Боришка. — К этому времени приготовь, пожалуйста, деньги. Сегодня мне дома уже не придется врать. Как только придет отец, я заявлю, что покупаю себе на заработанные деньги к празднику платье, и сразу же зайду за тобой. Только я попрошу тебя: давай спустимся порознь, я выйду первой, а ты за мной. А у «Радуги» встретимся — я тебя буду ждать у витрины. Ты ведь знаешь моего отца — ему не нравится, что мы бываем вместе.
— Ну конечно, я прокаженная, — проговорила Сильвия. — Я гадкая. Я не гожусь тебе в подруги, по мнению твоего отца.
Боришка готова была расплакаться — так ей было стыдно. В эту минуту ее собственные родители показались ей совсем чужими людьми, а отец вообще бесчувственным тираном.
— Ну, не горюй, Малышка! Я не сержусь на тебя за это. Ты же не можешь отвечать за своего отца. Все отцы одинаковы. Ты ведь знаешь моего. Впрочем, откуда тебе знать, когда я сама его почти не помню. Мне было четыре года, когда он нас оставил. С тех пор он еще два раза женился.
«Какая Сильвия замечательная девушка! На все готова ради меня! — подумала Боришка. — А эта Ютка только и знает разглагольствовать: о коллективизме, о том, что, мол, характер человека формируется на пионерских сборах или комсомольских собраниях… А Сильвия ни в пионерах не состоит, ни в комсомоле».
— И не забудь приготовить деньги!
— А!..
Сильвия засмеялась. К ней так шло, когда она смеялась: все лицо ее, казалось, светилось.
— Деньги лежат у меня в конверте, в ящике стола. Я просто не хотела их тебе отдавать, пока не приедет Рудольф. А то ты истратила бы их на всякие пустяки — я ведь знаю, какая ты добрая. У тебя могла бы выклянчить их кто-нибудь из твоих одноклассниц, хотя бы эта Ютка Микеш, у которой такое «элегантное» черное пальто…
Она — добрая?.. Боришка даже не задумалась над этим. В ее памяти осталось лишь то, что она услышала о Ютке.
— Если, не дай бог, что-нибудь случится, Малышка, и я не смогу пойти с тобой — я, правда, думаю, это исключено, но мало ли, вдруг отец придет, хотя он никогда у нас не бывает, а тут вдруг его осенит перед рождеством и забежит, — тогда я отдам тебе конверт с деньгами, и ты уж сама займись покупками. Хорошо, душечка? Впрочем, ты об этом даже не думай — это так маловероятно…
Они поравнялись с кафе «Лира». Сильвия остановилась:
— Я зайду в кафе, Малышка. Пишта приехал из Зегерча.
Приехал Галамбош? Значит, все-таки состоится обручение?
Сильвия в последнее время, когда разговор заходил о Галамбоше, проявляла заметную сдержанность и больше не упоминала о том, что на рождество они должны обменяться с Пиштой обручальными кольцами. Наоборот, еще на прошлой неделе она сказала, что не решила еще окончательно, так как ждет, чем закончится одно дело (но какое «дело» — не сказала). Значит, Сильвия решилась на этот шаг. «В последние дни нам даже и поговорить-то как следует не удавалось», — подумала Бори с некоторой досадой. Если бы у нее был Юткин характер, то она вполне могла бы уже подумать, что Сильвия стала ее избегать. «Впрочем, это было бы ненужное паникерство — просто Сильвия сейчас очень занята перед обручением. А так она по — прежнему воплощение приветливости и предупредительности!»
Раньше Сильвия никогда не заходила в «Лиру», так как это кафе слишком близко от ее гимназии. Хотя теперь ей это, разумеется, безразлично: раз скоро состоится обручение, то что из того, если там ее увидит кто-нибудь из преподавателей…
— Я бы и тебя сейчас пригласила, но боюсь, что отец твой, если узнает, шкуру с тебя спустит.
«Да я и сама бы не пошла, — мысленно ответила ей Бори. — У меня достаточно такта, чтобы не мешать вам. Я же знаю, что Галамбош целых шесть недель не был в Будапеште… Интересно, какое будет у Сильвии обручальное кольцо? Наверное, они сегодня вместе выберут. Ух, ну и праздники же будут! В нашем доме обрученная невеста! И мы с Рудольфом!.. А вообще-то верно: если бы отец увидал из троллейбуса, что я зашла в кафе вместе с Сильвией, задал бы он мне выволочку…»
— Ну, так сервус, Малышка!
Сильвия на мгновение прильнула щекой к лицу Боришки, обдав ее косметическим ароматом, и миг спустя синяя дубленка уже скрылась в дверях кафе.
Сильвия не стала садиться за столик, а подошла к стойке бара и уселась там. Барменша вопросительно посмотрела на нее: ну конечно, ее здесь не знали, обычно она бывала в другом кафе, в одной из небольших улиц Бельвароша. Но только идти туда у нее сейчас не было сил.
— Чего-нибудь крепкого…
— Выбейте сначала чек в кассе, — сказала барменша.
Сильвия достала портмоне. Ее красивые, по-детски пухлые губы дрожали.
А Бори танцующей походкой шла домой. Еще совсем не поздно: после окончания уроков не прошло и получаса; она не собиралась делать секрета из того, где была, что делала (исключая разговор с Сильвией, с которой ей не разрешалось дружить). «Сейчас расскажу маме про платье, — решила она. — По крайней мере, легче будет потом разговаривать с папой. Тем более, что я ведь не родительские деньги собираюсь тратить, а свои, заработанные…» На площади перед школой торговали елками; в воздухе стоял крепкий аромат хвои; в окошках наспех сколоченных палаток на проволоке висели елочные украшения.
