День рождения - [13]

Вдали показались постройки. Маленький паровозик пускал пар, как большой чайник. Желтое солнце выкатилось из-за дома станции, когда Мака и мама подошли к ней.

Озабоченный человек в красной фуражке сказал маме:

— Вы с двумя детьми… — Он посмотрел на Маку и на Тамару и с сожалением покачал головой. — Вы благополучно выбрались из немецкой комендатуры… Грабители… Вас они, наверно, тоже ограбили… Ну, на этой станции уже Россия. Вот видите, где та колючая проволока, там граница. Такой кусок русской земли отхватили! Вот здесь остановилась война. Вот здесь их остановили, когда был заключен мир. Все отдадут обратно. Все отдадут. Идите скорее, — вдруг заволновался он. — Если вы поспешите, то поспеете еще на вчерашний поезд.

Мама удивленно посмотрела на начальника станции.

— Ну да, — объяснил он, — вчера должен был отойти поезд. У нас на станции не было вагонов, чтобы собрать состав. Вчера он не ушел. Сегодня пришли вагоны, пришли теплушки. Сегодня отойдет вчерашний ускоренный поезд. Про него никто не знает. Так что вы сядете без особенной толкотни. Пройдите через вокзал на третью платформу.

Мама и Мака побежали искать третью платформу и вчерашний поезд.

Он стоял еще без паровоза. На крышах вагонов, на буферах, на ступеньках сидели люди. Мама и Мака стали пробираться по каким-то ящикам, по чьим-то ногам, через чьи-то спины в вагон и, наконец, сели на свои чемоданы в дальнем уголке. Вскоре лязгнули буфера, вагоны толкнулись один о другой и без звонков, без свистка, поезд отошел от платформы. За ним бежали не успевшие сесть люди, на ходу цепляясь за ступеньки… Вскакивали, обрывались, падали… В открытые двери видно было, как поднимается солнце, похожее на большой яичный желток. Навстречу поезду бежали ровные телеграфные столбы и провода качались вверх-вниз, вверх-вниз. Поезд шел быстро, догоняя вчерашний день.

Иногда он замедлял ход и останавливался прямо среди поля. Из всех вагонов, со всех вагонов сыпались люди, разминая отсиженные ноги, потягиваясь, поеживаясь. Вдоль поезда проходил машинист.

— Граждане, нечем паровоз топить, дальше не поедем.

И граждане бежали через серое поле к видневшемуся невдалеке лесу. Оттуда они возвращались, ощетинившись хворостом и сучьями, волоча срубленные деревья и бревна… В топке паровоза загорался огонь. Он пыхтел, отдувался и шел дальше.

Иногда на станциях пассажиры поезда воевали с начальником станции, требовали, чтобы этот поезд пропускали раньше всех других. Кричали, грозили винтовками, палками и кулаками. Начальник станции пропускал поезд. Ведь с этим поездом возвращались домой с фронта солдаты. Солдаты устали воевать и ушли из окопов. Теперь поезда во все концы страны везли их, оборванных и грязных, везли их домой, в разоренные войной деревни и города.

Глава XIV. Разрешение на проезд

Поля стали зелеными. Дни стали длинными и теплыми. Вместо серых домов на полях теперь стояли белые аккуратные хатки. Мака и мама двигались на юг. На земле лежали черные и зеленые четырехугольники полей, шумели тополя, стоя на белых высоких ногах. Проползали голубые зигзаги рек. Мака отшатывалась от распахнутых дверей теплушки, когда высокие перила мостов перечеркивали их.

С каждым днем все теплее делался воздух. С каждым днем все зеленее становились деревья. Мака и мама пересаживались с одного поезда на другой, перелезали из одной теплушки в другую. Менялись у них соседи, то добрые, то сердитые, то солдаты, то женщины с маленькими детьми. Поезда подолгу стояли на станциях. Паровозы пили воду, в вагон влезали люди с винтовками и проверяли пропуска. Нужны были все новые и новые разрешения на проезд.

На одной станции, чтобы не таскать с собой чемодан, мама оставила Маку с Тамарой в вагоне. Она велела им не вставать с чемодана и не выходить из вагона. Теплушка была грязная и пустая. Только солома, на которой ночью спали солдаты, желтая и колючая, валялась на полу. Поезд должен был стоять долго, и мама спокойно ушла за разрешением.

Мака сидела на чемодане в глубине вагона, обняв Тамару. Прямо перед ней была широкая открытая дверь. В дверь влетал теплый ветер и гладил Макины коленки. За дверью было несколько рядов блестящих рельсов, а за ними стоял длинный кирпичный дом с разбитыми окнами и закопченными стенами. Мака разговаривала с Тамарой, и никто не слыхал их разговора, потому что в вагоне больше никого не было.

Мама долго не возвращалась. Наверно, она не могла найти никого, кто дал бы ей разрешение. Мака стала скучать.

И вдруг вагон качнулся, завизжали колеса и, поскрипывая, вздрагивая, поезд покатился. Сначала медленно, потом быстрее… Он доехал до какой-то высокой белой каланчи, постоял немножко, как будто подумал, несколько раз загудел и потом покатился обратно.

Мака очень обрадовалась, когда поезд поехал обратно. Значит, паровоз просто решил покатать Маку и Тамару. Сейчас он привезет их назад, и мама найдет вагон на прежнем месте.

Поезд остановился, но из двери уже не было видно ни блестящих рельсов, ни кирпичного дома с разбитыми окнами. Поезд привез Маку куда-то совсем в другое место. Теперь видно было зеленое поле, видна была какая-то песчаная насыпь. Несколько прямых тополей со светлыми стволами стояло за насыпью.