День рождения - [83]
«Рассказывай, — ткнет его Ондрей. — Не спи. Не сиди как пень. Пятьдесят бывает раз в жизни».
«Всех нас это ожидает, — скажет Хорват. — Вы не огорчайтесь».
Он встанет и нажмет кнопку. Войдет девица с бутылкой.
«Налить еще?» — спросит она.
«Из министерства не звонили, Манон?» — глянет на нее Хорват.
«Не звонили», — скажет девица.
«Тогда налейте». — Он протянет ей свою рюмку.
«Вас действительно зовут Манон?» — спросит Ондрей.
«А что?» — Девица закраснеется.
«Оставь ее, — скажет Хорват. — Она не виновата, что ей дали такое имя».
Девица снова удалится, и Хорват повторит свой вопрос:
«Что вы там придумали, уважаемый доцент? Что вы там изобрели в этом вашем институте?»
Зазвонит телефон. Хорват поднимется с кресла, подойдет к столу.
«Кто звонит? — Он поднимет трубку белого телефона. — Скажите, что меня тут нет, Манон. Ясно? Меня вообще тут нет».
Меня вообще тут нет, думает Томаш. Нет кабинета с полированной мебелью, глубокими креслами с обивкой цвета корицы, нет недопитой рюмки на стекле, прикрывающем журнальный столик, нет ни Хорвата, ни Манон.
— Ондрей, в самом деле нельзя остановить? — говорит он умоляюще.
— Сейчас? — Ондрей скалит на него зубы.
— Мне нехорошо, — говорит Томаш и действительно чувствует дурноту; на лбу у него проступает испарина, в ушах гул.
— Не надо было пить с утра пораньше шампанское, — говорит Ондрей. — День только начинается.
Все только начинается, приходит на ум Томашу, и он вдруг чувствует в себе силу, неведомую отвагу, которая позволяет человеку смотреть на себя в зеркало и обнаруживать, что у него кривой нос и оттопыренные уши. Нет, мне еще не конец, от меня еще может быть прок. Я могу быть полезен и ощущать, что хоть что-то сделал не только для себя. Открыто признать свое поражение и снова выйти на поле боя, но уже не один и не закованный в броню иллюзорной веры в собственную непобедимость. Он пришел на аукцион распродавать свои регалии. Никто их не покупает, однако все слушают. Раз. Два. Три. Никто не даст больше? Никто не набавит цену? Тогда еще раз: три. Никто не даст больше? Никто не набавит цену? Тогда еще раз: три. Бирош разорвал его заявление. Бирош оставил ему надежду. Верит ему. Доверие — хорошая вещь. Доверие — это лучшая вещь на свете.
«Татра-603» резко тормозит и останавливается перед высоким зданием генеральной дирекции.
— Вот и приехали, — говорит Ондрей, выходя из машины. — Тебе уже лучше?
— Мне хорошо, — отвечает Томаш.
— Отлично, — говорит Ондрей и смотрит на часы. — Мы точны. Хорват любит точность.
— Ондрей, ты не обидишься на меня, если я не пойду с тобой наверх? — Томаш говорит это решительно, ровным голосом, глубоко вдыхая холодный воздух.
— Не будь мальчишкой, — говорит Ондрей. — Ты же не хочешь попасть в смешное положение?
— Я не хочу попасть в смешное положение, — говорит Томаш. — Я говорю это серьезно.
— Все готово. Хорват тебя ждет. — Ондрей хватает Томаша за рукав.
— Я все взвесил. Не переубеждай меня. Это не поможет. Будь здоров.
— Ты правда хочешь уйти?
— Не сердись на меня, Ондрей.
— Что я скажу наверху?
— Что-нибудь придумаешь.
— Мне нечего придумывать.
— Тогда скажи правду.
— Томаш! Я всего от тебя ждал, но такое — даже при величайшей охоте я такое понять не могу.
— До свидания, Ондрей.
— Тебя не подвезти? — Ондрей локтем опирается на крышу машины, как будто ему необходима сейчас опора, не то он вот-вот рухнет на мокрый тротуар.
— Нет. Я пойду пешком. До свиданья.
Быстрым шагом Томаш удаляется от высокого здания. Надо бы купить лампочку, вспоминает он. Заходит в универмаг. Его окутывает горячий воздух и поглощает толпа. Он теряется на бегущем вверх эскалаторе. Это тоже подъем, но уже не в шаткой корзине воздушного шара, который каждую минуту может сплющиться. Лампочки продают на самом верху, и он уже видит люстры и лампы, среди которых чувствует себя пловцом в звездном океане. Лента эскалатора кончилась, вытолкнув его на твердую почву пола, а ему все кажется, что он возносится ввысь и свет звезд слепит его глаза.
Перевод Н. Беляевой.
С известным словацким писателем Йозефом Котом советский читатель знаком по сборнику «День рождения».Действие новой повести происходит на предприятии, где процветает очковтирательство, разбазаривание государственных средств. Ревизор Ян Морьяк вскрывает злоупотребления, однако победа над рутинерами и приспособленцами дается ему нелегко.Поднимая важные социально-этические вопросы, отстаивая необходимость бескомпромиссного выполнения гражданского долга, писатель создал острое, злободневное произведение.
Прошло 10 лет после гибели автора этой книги Токаревой Елены Алексеевны. Настала пора публикации данной работы, хотя свои мысли она озвучивала и при жизни, за что и поплатилась своей жизнью. Помни это читатель и знай, что Слово великая сила, которая угодна не каждому, особенно власти. Книга посвящена многим событиям, происходящим в ХХ в., включая историческое прошлое со времён Ивана Грозного. Особенность данной работы заключается в перекличке столетий. Идеология социализма, равноправия и справедливости для всех народов СССР являлась примером для подражания всему человечеству с развитием усовершенствования этой идеологии, но, увы.
Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк».
Как и в первой книге трилогии «Предназначение», авторская, личная интонация придаёт историческому по существу повествованию характер душевной исповеди. Эффект переноса читателя в описываемую эпоху разителен, впечатляющ – пятидесятые годы, неизвестные нынешнему поколению, становятся близкими, понятными, важными в осознании протяжённого во времени понятия Родина. Поэтические включения в прозаический текст и в целом поэтическая структура книги «На дороге стоит – дороги спрашивает» воспринимаеются как яркая характеристическая черта пятидесятых годов, в которых себя в полной мере делами, свершениями, проявили как физики, так и лирики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повести и рассказы молодого петербургского писателя Антона Задорожного, вошедшие в эту книгу, раскрывают современное состояние готической прозы в авторском понимании этого жанра. Произведения написаны в период с 2011 по 2014 год на стыке психологического реализма, мистики и постмодерна и затрагивают социально заостренные темы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.