День рождения - [38]

– Если бы на меня напали, я бы закричала. И, поверь мне, так сделал бы любой. Даже твоя драгоценная Мэй.

Лу сидела вполоборота ко мне так близко, что я мог слышать биение ее сердца.

– Ради бога, Лу, что ты хочешь этим сказать?

– Сейчас скажу. Поразмыслив, я подумала, что Мэй обдурила тебя. И лучшее, что ты можешь сейчас сделать, это забиться в какую-нибудь гостиницу и несколько дней не высовывать носа. А за это время пусть Дэвид, Кайфер, Касс Харди и Кендалл разберутся между собой.

– За это время неизвестно, что станет с Мэй.

Лу поцеловала меня и продолжила, не отнимая своих губ от моих.

– Ты знаешь, женщины от этого редко умирают.

– Прекрати, Лу, – взмолился я.

Она нашла мою руку.

– А хочешь, скроемся в гостинице вместе?

– Да, – честно признался я.

Лу застонала:

– Возьми меня, Джим.

Она протянула ко мне руки. Я поцеловал ее как в лихорадке, она ответила таким же лихорадочным, каким-то отчаянным поцелуем. Может быть, Лу была права. То, что она сказала, было и на самом деле. Кендалл был не из тех мужчин, которые теряют месяц на осаду. Мэй явно испугалась, когда я сказал ей, что хотел поехать с ним переговорить. Почему? Потому что боялась, что я дознаюсь про ее историю с Кендаллом. И опять же, почему она не закричала? И к чему сказала мне: «Помни, что для меня ты – один на белом свете».

Могло быть, что это просто пришлось к слову. Но могло быть и движением неспокойной совести. Хотя, что это меняло? Ничто больше не играло никакой роли.

Лу обхватила меня руками за шею и потянула к себе. Я поддался. Это было, по крайней мере, реальным. Зачем противиться? Если меня найдет Кэйд Кайфер и его банда, они меня убьют. Если же меня раньше них арестует Дэвид, он засадит меня в тюрьму по обвинению в убийстве, и я не смогу доказать свою невиновность. И все началось из-за женщины, этой красивой молодой лгуньи, Пел Мантиновер. Может быть, все женщины – обманщицы.

– Возьми меня, – шептала Лу. – Возьми меня скорей.

Я был бы не прав, если бы стал сдерживать себя. Я опрокинул Лу на сиденье. В этот же момент между нами встало бледное лицо Мэй. Она заливалась слезами и не могла их сдержать. Я услышал, как она говорила: «Был день твоего рождения». Твердым голосом, без попытки смягчить тон. «Кендалл уволил тебя. Ты был удручен. Но пришел сюда с улыбкой на лице, чтобы не волновать меня. А я, я даже не сказала тебе: „С днем рождения“, потому что хотела сделать тебе сюрприз. И подала на стол вареную картошку с бычьей печенкой. А потом, когда ты захотел меня поцеловать, я отстранила тебя. Ах, если бы я знала!»

* * *

Я выпрямился и сел за руль. Лу поправила платье.

– В чем дело? – спросила она. – Ты увидел кого-то?

Через опущенное оконное стекло в машину врывался ветер. Я жадно его вдыхал. Я наполнял им легкие. Он был вкусен и чист. И слегка солоноват, как слезы женщины.

– Нет. Никого нет.

Я пристально посмотрел на Лу, потом надел шляпу и нажал на стартер.

Лу тоже поднялась. Лицо ее было слегка разочарованным.

– И куда мы едем? – спросила она.

– К Эдди. Может быть, я найду у него какого-нибудь хозяина корабля, который сможет мне сказать, где искать Кендалла и мою жену.

Глава 15

Перед неоновой вывеской, гласившей: «Любой омар за полтора доллара», стояла куча машин. Вечер был для Эдди удачным.

– Пойдешь со мной? – спросил я Лу.

– Нет, спасибо. Если не возражаешь, я подожду тебя в машине.

Она еще злилась на меня.

– Извини, Лу, но тут ничего не поделаешь, – сказал я ей.

Заведение Эдди занимало одноэтажное здание из белого кирпича. Столовый зал с видом на бухту был переполнен туристами. Почти все они были на взводе. В баре народу было меньше. Там я заметил несколько белых фуражек, их было меньше, чем я ожидал. Эдди, толстый мужчина, лысый череп которого, как ореолом был прикрыт рыжей прядью волос, стоял за стойкой. Он был раньше рыбаком и имел нюх. Он однажды спросил сам у себя: «Если бы я был туристом и впервые в жизни приехал во Флориду, то чего бы я больше всего пожелал?» И сам себе ответил: «Съесть как можно больше омаров по разумной цене». И Эдди накопил кругленькую сумму, продавая за полтора доллара ракообразных (на сорок центов) и кукурузный бульон туристам, которые наивно полагали, что это им было выгодно.

Эдди увидел, как я вошел и ожидал меня, положив ладони на стойку.

– Нет, старик, – сказал он качая головой. – Я ничего не имею против того, чтобы какой-нибудь парень, имеющий мелкие неприятности, пришел сюда пропустить стаканчик, но ты для меня слишком сильно замарался.

Но все же налил мне большую порцию неразбавленного виски.

– Держи. Пей и сматывайся.

Я разочарованно посмотрел вокруг себя. Те немногие люди в белых фуражках не были капитанами рыболовных судов. Двое из них были туристами, надевшими фуражки, чтобы изображать из себя капитанов. Третья белая фуражка едва сохраняла равновесие на макушке старого капитана судна для ловли губок из Тарпон Спрингс.

– Что, я до такой степени замаран? – спросил я у Эдди.

– Да, сначала радио. Потом тебя спрашивал Касс Харди. А после него – два парня с бандитскими рожами. Может быть, приятели Тони Мантина.

Я опорожнил стакан.

– А полиция?