День расплаты - [56]

Он так же умел объясняться со своими подчиненными. За час до того, как на бирже будет объявлено об установлении финансового контроля над компанией «Мартиндейл», он соберет маклеров и произнесет речь, типа «Марш вперед — труба зовет!». Джеймс, подобно всякому талантливому исполнителю, прекрасно понимал, какое впечатление произведет этот воинственный клич на его войско, поэтому он собирался отдать приказ в последнюю минуту, чтобы добиться максимального драматического эффекта, как это делал Ноэл Коуард,[13] обращаясь к своей команде в «Кому мы служим».

Джеймс лежал, сочиняя речь и испытывая при этом такой подъем и возбуждение, будто от кокаина. Но ни разу он не вспомнил о другой фирме, которой интересовалась корпорация «ГТ», — о маленькой незначительной компании «Уильям Стоун и сын». Слава Богу, этим занимается Пол, хотя Мэлпас так до конца и не разобрался, зачем Дику Зандеру и Максу Кларку нужно предприятие, расположенное где-то в Кембриджшире. Ему не дано было знать, что для его клиентов компания Дэвида Стоуна стала гораздо важнее, чем «Мартиндейл».

Глава одиннадцатая

В понедельник, 2 сентября, Шарлотта вылетела из Флориды и в пять часов прибыла в Вашингтон. Было жарко и душно. После уик-энда, проведенного, по совету ее редактора Боба, в «Бока Рэтон Ризорт энд Клаб», она выглядела посвежевшей и отдохнувшей. Но даже тарелки с гигантскими креветками, которые там предлагали, не смогли вытравить из ее памяти образ Дэвида Стоуна.

Она остановилась в отеле «Феникс» в центре Вашингтона и приняла душ, чтобы смыть липкий пот. Одеваясь, Шарлотта размышляла, трудно ли найти работу в Нью-Йорке. Может быть, приятель, с которым она собиралась встретиться, посоветует ей что-нибудь, думала Шарлотта, причесываясь.

Она увидела Скотта Бернса в баре отеля «Феникс». Тот сидел в углу, потягивая пиво «Гиннес». Бар выглядел так, как, по чьему-то представлению, выглядит паб в Дублине: опилки на полу, небольшие деревянные столики и крепкое пиво в бочках. Увидев Шарлотту, Скотт вскочил и обхватил ее, словно добрый ручной удав. Он был коренастый, с темными волосами, которые, вопреки законам земного притяжения, торчали в разные стороны, как щетина на щетке. Шарлотта познакомилась с ним в прошлом году, когда тридцатилетнего репортера направила в Лондон Эй-би-си. Он вернулся в Штаты с женой-англичанкой и стал корреспондентом в Вашингтоне.

Они включились в разговор, словно один из них только что отходил к стойке бара за очередной кружкой пива. Как большинство представителей их профессии, тут же начали злословить по поводу знакомых журналистов из Лондона. Потом Скотт вылил на нее поток последних вашингтонских сплетен, связанных со скандалом о взятках, который разрушил карьеру нескольких политиков-демократов. Но после пары кружек они перешли к обсуждению поездки Шарлотты.

— Самый важный человек, у которого ты должна взять интервью, это сенатор Марк Сэндал из Комитета по вооруженным силам, — сказал Скотт. — Он прекрасно обо всем осведомлен, но его никак нельзя назвать приверженцем военной индустрии. Обожает повторять, что начиная с сорок седьмого года армия США получила из федерального бюджета столько денег, что можно было бы заново создать и построить в Америке все — от автоматов по производству попкорна до аэропортов.

Шарлотта запомнила это имя и взяла на заметку слова Скотта, что ради саморекламы сенатор готов на все.

— Надеюсь, проблем у тебя не будет, — продолжал Скотт, — но я организовал ужин с моим приятелем — аналитиком, занимающимся оборонной промышленностью. Он один из лучших специалистов, сам когда-то работал в Пентагоне; знаешь, из тех военных, кто перебрался на Уолл-стрит. Он в курсе всего, что происходит. Эд Стэнфилд, компания «Дот Макмерчи» на Уолл-стрит. Сегодня вечером он будет в городе, и я подумал, что нам надо собраться втроем. О’кей?

— Прекрасно, — с благодарностью в голосе сказала Шарлотта. — Мне нужна любая помощь.

Они допили пиво и выбрались в духоту вашингтонского вечера, чтобы поймать такси и поехать в Джорджтаун.

Первое, что заметила Шарлотта, когда увидела Эда Стэнфилда, это то, что тот очень нервничает, стоя возле бара и встревоженно озираясь. От него исходила какая-то притягательная угроза, точно от ядерного реактора, втиснутого в деловой костюм. Его плоское широкое лицо покраснело, как решила Шарлотта, от пьянства или от частых тренировок на свежем воздухе. У него были рыжие волосы и такие замечательные глаза, что рыжие волосы становились незаметными. Глаза были бледно-голубые и выпуклые, словно держались на каких-то стебельках. Если бы Шарлотте пришлось угадать его возраст, она дала бы ему сорок с небольшим.

— Шарлотта! — воскликнул Эд, пожимая двумя руками ее руку. — Великолепно! Боже мой, Скотт, какое дивное создание! — Он уставился на нее, продолжая держать ее ладонь в своей дрожащей руке.

Усевшись за столик, они заказали коктейль «Каян»[14], который по вкусу напоминал мексиканскую водку текилу с большим количеством молотого черного перца. Пока Шарлотта, давясь, пробовала этот напиток, аналитик посоветовал ей встретиться с полковником Вэггом из Пентагона, важной шишкой в комиссии по закупкам для вооруженных сил. Потом, после нескольких порций «Каяна», Эд Стэнфилд обрисовал положение дел в оборонной промышленности.