День после Розуэлла - [35]
Наши встречи всегда были приватными и из-за того, как наш разговор переключался то туда, то обратно среди различных тем, если бы не его три звезды и моя пара листьев, Вы даже не подумаете, что слушаете двоих офицеров. Все было сердечно и дружественно, но мой босс был моим боссом и даже после того, как мы расстались как два старых боевых коня, разбредшихся по пастбищу, наши встречи никогда не были неофициальными.
"Ну теперь Вы выяснили, как поступила груз?", — спросил он меня после того, как я присел. Я понял его, пройдя по всем документам, я мог нащупать и отследить пути информации о Розуэлле от 509-го до Форта Блисса, а оттуда к точке распространения в Райт Филд.
Генерал Трюдо придвинулся ко мне, чтобы сесть и я устроился на стуле. Было уже десять тридцать утра, поэтому я знал, что сегодня будет по крайней мере еще две встречи.
"Я знаю, что все поступило через службу доставки", — сказал я. "Я не думаю, что у них есть настолько большой грузовик".
"Это помогло Вам сформулировать, что мы должны делать?" — спросил он.
Фактически, было важно знать, как материал попал в документы Иностранных технологий, потому что это значило, что они были отправлены туда первоначально. Даже если этим пренебрегали годами, было ясно, что отдел Иностранных технологий системы УИР, был местом назначения, частью первоначального плана. И у меня даже были документы из собственной картотеки генерала Твининга, чтобы доказать это. Не то, чтобы я когда-либо показывал их в то время. Генерал Твининг, больше, чем кто-либо еще в течение тех лет после войны понял чувствительную и защищенную природу бюджета УИР. И теперь, когда я понял, какой была маскировка, я также понял насколько у генерала был блестящий план. УИР, хоть и важный, перепахивающий рапорты захваченных после войны документах нацистов по разработке оружия, как плодородную почву, был похож на заброшенный тупик на железнодорожном узле.
Оказалось, что незамеченный большинством офицеров на их пути к вершинам и не призванный в конце 1940-х годов на большие работы, кроме ведения учета, он был прекрасным убежищем от наемников ЦРУ, которые пролетели через Пентагон в начале 1950-х годов в поисках чего-либо от розуэлльских технологий. Кроме того, они не были частью рабочей группы с самого начала и даже члены Штаба по вопросам национальной безопасности в Белом доме Эйзенхауэра знали, что УИР был хранилищем для предметов из Розуэлла. Я был там. Я могу ручаться за это. Фактически, только когда я сам посмотрел документы и проследил их путь от начала до самого моего порога, я понял чего достигли генерал Твининг и рабочая группа. Тем не менее, к тому времени, как я попал в Белый дом, эта история была целиком и полностью древней.
Люди больше волновались по поводу пополняющей ежедневно проект «Синяя книга» информации о явлениях, чем обо всей этой забытой розуэлльской истории.
Но мой разум дрейфовал и генерал продолжал говорить. Он хотел знать что открыло мое исследование и что я узнал о Розуэлле в течение моей работы в Белом доме, что я видел, насколько пересекаются круги группы и людей, которые работали на них.
"Фил, мы знаем, что Ваш груз не удивителен", — сказал он очень категорически.
Я не отвечал по существу и он не ожидал этого от меня, потому что сделать так, будет нарушением секретности, которую я поклялся соблюдать, когда меня назначили в штаб СНБ в Белом доме.
"Вы ничего не должны говорить официально", — продолжал он. "И я не ожидаю этого от Вас. Но можете Вы передать мне свои впечатления о том, что работающие на группу люди говорят о грузе?"
"Я не работал на группу, Генерал", — сказал я. "И независимо от того, что я видел или слышал, все это проходило мимо меня, потому что я не собирался с этим что-либо делать".
Но он заставил меня вспомнить, были ли у штаба СНБ какие-либо прямые деловые отношения с группой и как сильно давили сотрудники ЦРУ в Белом доме, чтобы получить всю доступную информацию о том, что делала группа. Конечно, я помнил появляющиеся то тут, то там вопросы, о том, что могло произойти в Розуэлле, что в действительности стояло за "Синей книгой" и о тех огнях, которые кружили у памятника в Вашингтоне в 1952 году. Мне нечего было сказать по существу моему боссу о своем участии, но его вопросы помогли мне соединить воедино в большую картину то, что как мне казалось, я знал. С моей точки зрения в 1961 году, особенно после обзора всего, что я мог найти о случившемся сразу после катастрофы в Розуэлле, я очень ясно увидел то, что-же я не понимал в 1955 году. Я не знал, почему ЦРУ было так агрессивно настроено по отношению к повторяющимся историям наблюдений за летающими тарелками или почему они продолжали искать всякую информацию о технологиях из Розуэлла. Конечно, я сам не давал никому информации о том, что видел партию "груза", так как он проходил через форт Рили и главным образом, потому что никто не спрашивал меня об этом. Я просто исполнял роль, представляя армию, как член Штаба по вопросам национальной безопасности, но я слушал все как муха на стене.
Вопросы генерала Трюдо вынудили меня задать вопрос самому себе, какую же картину он сам видел. Очевидно, что он искал что-то в моих описаниях структуры группы, поскольку я узнал об этом обозревая историю, и в описаниях начинающих, имевших более низкую степень допуска к секретным материалам, как я это понимал из своего опыта в Белом доме. Он по настоящему хотел знать, как работала бюрократия, какую деятельность развела сама группа, какие типы политических вопросов всплывали при мне и просили ли меня неофициально комментировать что-либо имеющее отношение к вопросам группы.
Об авторе: 1929 года рождения, наполовину негр, наполовину индеец сиксика (черноногие), Куртис Найт до 8-ми летнего возраста жил в индейской резервации. Очень рано его вдохновила к сочинению песен его мать, она писала не только отличные стихи, но и хорошие песни и музыку. После окончания школы он переехал в Калифорнию, там было несравненно больше возможностей для расширения музыкального кругозора. Затем автобус, проделав путь в три тысячи миль, привёз его в Нью-Йорк, где он встретил одного агента, занимающегося подбором групп для созданных им целой сети клубов на Восточном Побережье.
Вместе с Джанис Вы пройдёте от четырёхдолларовых выступлений в кафешках до пятидесяти тысяч за вечер и миллионных сборов с продаж пластинок. Вместе с Джанис Вы скурите тонны травы, проглотите кубометры спидов и истратите на себя невообразимое количество кислоты и смака, выпьете цистерны Южного Комфорта, текилы и русской водки. Вместе с Джанис Вы сблизитесь со многими звёздами от Кантри Джо и Криса Кристоферсона до безвестных, снятых ею прямо с улицы хорошеньких блондинчиков. Вместе с Джанис узнаете, что значит любить женщин и выдерживать их обожание и привязанность.
За две недели до тридцатилетия Марк Болан погиб в трагической катастрофе. Машина, пассажиром которой был рок–идол, ехала рано утром по одной из узких дорог Южного Лондона, и когда на её пути оказался горбатый железнодорожный мост, она потеряла управление и врезалась в дерево. Он скончался мгновенно. В тот же день национальные газеты поместили новость об этой роковой катастрофе на первых страницах. Мир поп музыки был ошеломлён. Сотни поклонников оплакивали смерть своего идола, едва не превратив его похороны в балаган, и по сей день к месту катастрофы совершаются постоянные паломничества с целью повесить на это дерево наивные, но нежные и искренние послания. Хотя утверждение, что гибель Марка Болана следовала образцам многих его предшественников спорно, тем не менее, обозревателя эфемерного мира рок–н–ролла со всеми его эксцессами и крайностями можно простить за тот вывод, что предпосылкой к звёздности является готовность претендента умереть насильственной смертью до своего тридцатилетия, находясь на вершине своей карьеры.
Часто слышишь, «Если ты помнишь шестидесятые, тебя там не было». И это отчасти правда, так как никогда не было выпито, не скурено книг и не использовано всевозможных ингредиентов больше, чем тогда. Но единственной слабостью Таппи Райта были женщины. Отсюда и ясность его воспоминаний определённо самого невероятного периода во всемирной истории, ядро, которого в британской культуре, думаю, составляло всего каких–нибудь пять сотен человек, и Таппи Райт был в эпицентре этого кратковременного вихря, который изменил мир. Эту книгу будешь читать и перечитывать, часто возвращаясь к уже прочитанному.
Первая часть книги Л.Млечина «Алиби для великой певицы» (из серии книг «Супершпионки XX века») посвящена загадочной судьбе знаменитой русской певицы Надежды Плевицкой. Будучи женой одного из руководителей белогвардейской эмиграции, она успешно работала на советскую разведку.Любовь и шпионаж — главная тема второй части книги. Она повествует о трагической судьбе немецкой женщины, которая ради любимого человека пошла на предательство, была осуждена и до сих пор находится в заключении в ФРГ.
Театральный путь Алексея Владимировича Бородина начинался с роли Ивана-царевича в школьном спектакле в Шанхае. И куда только не заносила его Мельпомена: от Кирова до Рейкьявика! Но главное – РАМТ. Бородин руководит им тридцать семь лет. За это время поменялись общественный строй, герб, флаг, название страны, площади и самого театра. А Российский академический молодежный остается собой, неизменна любовь к нему зрителей всех возрастов, и это личная заслуга автора книги. Жанры под ее обложкой сосуществуют свободно – как под крышей РАМТа.