День после Розуэлла - [23]

Поэтому при участии заинтересованных сторон и напряженных отношений между различными бюро и службами Пентагона, я в течение первых двух недель изучил политику новой работы. С грузом рапортов, научных исследований, результатов медицинских вскрытий и технологических обломков из Розуэлла, которые находились у меня под замком, мое первое правило состояло в том, чтобы быть максимально осмотрительным, не привлекать к себе внимание. Я освоил этот навык, когда служил в штабе Макартура в Корее десятью годами ранее: Я должен был стать незаметным человечком. Если люди Вас не видят, то они не обращают на Вас внимание.

Именно так вы учитесь.

И в течение этих первых нескольких недель я много увидел и узнал о том, как за эти четырнадцать лет со дня катастрофы, начиная с активных обсуждений в Белом доме после того, как Эйзенхауэр стал президентом, назрело убеждение в изучении Розуэлла. Каждое из различных подразделений армии защищало свою собственную тайну Розуэлла — связанные с ним документы и активно стремилось собрать как можно больше нового материала из Розуэлла.

Конечно, у всех служб были свои собственные отчеты для ревизоров из Уолтера Рида и Бетесды относительно природы инопланетной физиологии. Мои были у меня в картотеке наряду со схемами. Также было довольно ясно, по способу, которым морские и военно-воздушные силы формулировали свои планы относительно современных военных технологий, что многие из моих инопланетных предметов, вероятно были и у других служб. Никто ими не хвастал, так как все хотели знать что есть у других парней. Но с тех пор, официально, никаких событий в Розуэлле не происходило и никаких технологий для развития не было.

С другой стороны, разведки различных служб бешено интересовались вооружением.

Никто не хотел остаться на втором месте на тихой, непризнанной гонке разработок инопланетных технологий, идущей в Пентагоне, так как каждая служба занималась своей версией секретного оружия из Розуэлла. Я не знал, что было у военно-воздушных сил или военно-морского флота и что, возможно, они развивали, следуя своим собственным документам из Розуэлла, но я предположил, что у каждой службы что-то было и они пытались узнать, что есть у меня. Это было хорошей работой для разведки. Если Вы знали о том, что было доставлено из Розуэлла, Вы держали уши открытыми для обрывков информации о разработках в других подразделениях вооруженных сил, о том, что выставлялось на бюджетные комитеты по финансированию или какие оборонные подрядчики разрабатывали определенные технологии для служб. Если Вы не находились в петле Розуэлла, но были слишком любопытны ради своей собственной пользы, то Вы могли потерять голову от фабрики циркулирующих слухов розуэлльской гонки, которая была воздвигнута конкурирующими в службах разработчиками оружия и раздувала только пыль, в которую превращаются коридоры, как только Вы поворачиваете за угол.

Были и реальные истории, которые, однако, никак не хотели уходить независимо от того, количества официальных утверждений, что это ложь. К примеру, я довольно быстро узнал о слухе об НЛО, который военно-воздушные силы, предположительно, держали на Авиационной базе Эдвардс в Калифорнии и проводили исследовании технологии космического корабля, особенно его двигателя на электромагнитных волнах. Были также слухи, циркулировавшие вокруг военно-воздушных сил о более ранних исследованиях технологий из Розуэлла по разработке бомбардировщика в виде летающего крыла, но я не знал насколько можно было им доверять. Армия начала разрабатывать летающее крыло сразу после Первой мировой войны и в том же самом году, после катастрофы в Розуэлле, компания Джека Нортропа начала испытательные полеты своей модели разведчика/бомбардировщика в виде летающего крыла YB49. Четыре вертикальных киля YB49 так странно напоминали об основных чертах корабля из Розуэлла в наших документах, что было трудно не провести связи между космическим кораблем и бомбардировщиком. Но развитие самолета в форме летающего крыла началось более чем за десять лет до того, как я попал в подразделение Иностранных Технологий, поэтому у меня не было прямого доказательства, связывающего этот бомбардировщик с космическим кораблем.

Тем не менее Генерал Трюдо был прав, когда сказал, что люди в Пентагоне наблюдали за ВоенУИР, так как считали, что мы были на верном пути. Люди хотели знать, как работали Иностранные Технологии, а особенно экзотические вещи из нашего портфеля, только чтобы проверить, не дублируем ли мы траты бюджетных средств по два или три раза на те же самые вещи. Было много разговоров и давления Объединенного комитета начальников штабов на тему технологического разделения и совместной разработки оружия, но мой босс хотел, чтобы мы придержали то, что у нас есть, а особенно то, что он в шутку называл "инопланетным урожаем".

Так как другим военным службам недоставало глаз, мы также должны были спорить с аналитиками из Центрального разведывательного управления США. Под маской координации и сотрудничества, ЦРУ объединяло столько власти, сколько он могло. Информация — это власть и чем больше ЦРУ пыталось узнать о военной программе по разработке оружия, тем больше это заставляло нас, сидящих в центре УИР, нервничать.