День независимости. Часть 2 - [12]

Соломин развернул к собеседникам настольную фотографию Президента.

— Дело не столько в международном престиже государства, сколько в доверии народа. Я не сомневаюсь, что именно на подрыв этого доверия направлены помыслы террористов. Некоторым… правозащитникам, это… впрочем, на руку. Боевые действия в Чечне, хотя и прошли активную фазу, до сих пор не завершены, да и в скором времени вряд ли завершатся. На то имеются объективные факторы. Ситуация зеркально напоминает послевоенную западную Украину, где скрывавшиеся от правосудия «зеленые братья» держали в страхе население, совершали нападения и убийства… Так же объективно, что при уничтожении банд, страдает как местное население, так несут потери и наши войска… Каждому горлопану рта не заткнуть, но, благодаря им, в обществе превалируют пораженческие настроения. Дескать, стоит вывести войска и дать суверенитет Масхадову, война сама собой прекратится, а с ней и взрывы в наших городах. Мнение силовиков воспринимается не иначе, как мнение партии войны, которой нет дела до массовых разрушений и гибели граждан. Поэтому вы должны понимать, что на чаше весов лежит в первую очередь честь государства…

Они слушали Соломина, уже догадываясь, к чему он клонит.

— … очень многое зависит от скорейшего раскрытия преступления и поимки террористов. Я бы хотел от вас лично услышать, что сделано на текущий момент.

Наумов сделал попытку подняться, но секретарь Совбеза остановил его.

— Сидите, генерал.

Кашлянув в кулак, генерал бросил быстрый взгляд на Сажина.

— Пока мы можем констатировать следующее. Чеченскими эмиссарами на территорию России направлена диверсионная группа. Количество боевиков уточняется. Установлены личности двоих, принимавших участие как в моздокских событиях, так и во взрыве в Волгограде. В Моздоке первый фигурант сделал прокол, утеряв фальшивое удостоверение личности. Использовав его в качестве исполнителя убийства предпринимателя — выходца из Чечни и, что уже доказано, доставшего диверсантам взрывчатку — его устраняют.

— Какие цели ими избраны для проведения акций?

— Сложно сказать. Если в Моздоке они работают против конкретных лиц, то в Волгограде проводят взрыв просто в людном месте.

Соломин потер пальцами висок.

— Так… Пока никто не взял на себя ответственность… не поступало ни политических, ни военного характера требований. Если я вас правильно понял, до сих пор не установлена система их действий?

— Нет, — ответил за генерала Сажин. — Как и не установлено, куда они пропали.

— То есть, теоретически, боевики могут объявиться в любой точке России?..

— Не исключено.

— Что же, успокоили… В нашем положении придется приложить максимум усилий, чтобы не допустить дальнейших диверсий. Необходимо усилить охрану особо важных объектов и объектов жизнеобеспечения.

— Но это функция МВД, — возразил Наумов.

— Давайте не будем… — повысил голос Соломин. — Кто, как не госбезопасность может осуществить надлежащий контроль за их деятельностью?.. Я не требую от вас негласных проверок охраны объектов, но палец на пульсе должны держать именно вы.

— Прошу прощения, — взял слово Сажин, заметив недовольство на раскрасневшемся лице Секретаря. — Но мне кажется, эти объекты группу не интересуют. Чтобы внедриться на любой из них, нужно время. Много времени… Их же задача — вызвать волну недовольства, а для этого не обязательно рисковать, пробираться на охраняемую АЭС.

— Это ваши субъективные домыслы, или вы основываетесь на результатах оперативной работы?

— Это мое личное мнение.

Соломин шумно встал, нажал на декоративную розетку рядом с уменьшенной копией картины «Девятый вал». С мелодичным звоном отворились дверцы встроенного в стену бара. Взяв с зеркальной полки бутылку минеральной воды и хрустальный стакан, Соломин налил только себе.

Они молча ждали, пока тяжелыми глотками он не осушит стакан.

— Мы не имеем право в такой ситуации полагаться только на интуицию. И промедление с задержанием террористов нам дорого обходится. Я имею в виду не материальные затраты, а гибель людей… Требую бросить лучшие силы на их поимку. Преступление должно быть раскрыто в кратчайшие сроки!

Судя по интонации, разговор подошел к концу. Получив указания, Наумов и Сажин поднялись.

— Не смею вас больше задерживать.

Сказанная фраза послужила прощанием. Соломин, потеряв к ним интерес, вновь углубился в чтение газет.

Часть вторая

28

Воронеж. 20 мая.

8 ч. 00 мин.

Утро двадцатого мая для водителя маршрутного автобуса N 2 Александра Тихоновича Вострецова, начиналось как обычно, с осмотра машины механиком ПАТП.

Он привычно помигал поворотниками, зажег и погасил стоп-огни, разогнался и резко затормозил, демонстрируя безотказность тормозов.

Механик заглянул под капот и поставил в путевом листе витиеватую закорючку.

Выехав за ворота предприятия, Вострецов посмотрел на старенькие, лежащие на панели часы и чертыхнулся. Часы не шли, видно вчера, перед уходом домой, забыл подвести головку.

Вставшие часы — дело поправимое. Он включил радиоприемник, настроенный на волну «Европы плюс», и, окунувшись в мир музыки, повел автобус к конечной остановке маршрута.

Диспетчер, поставив в путевке отметку о первом рейсе, сказала точное время: половина девятого.