День народного единства - [25]

— Мы пойдем в Тибет. Или на Тибет. Как тебе больше нравится?

— Суфий. Не шути. Как мы туда попадем? Мы не дойдем. Мы будем идти туда несколько месяцев. И я еще не уверен, что китайские пограничники пустят нас туда. Я читал в какой-то газете, что сейчас там закрытая военная зона и никого вовнутрь не пускают.

— Мы не можем спать. Уже написан в Книге вечности малюсенький юмористический рассказ «Суфий» и «Тибет» путешествуют в Тибет».

— А откуда ты узнал, что меня «Тибетом» все зовут?

— Интуитивное знание приходит ко мне без посредничества слов. Вот так пафосно я могу ответить на твой вопрос. Хотя, мой ответ — ложь. И все слова, которые говорят люди друг другу — ложь. Но, то, что мы с тобой, через час с небольшим, окажемся на краю самой глубокой пропасти в Тибете — это правда. Не спрашивай, как мы там окажемся.

— Зачем мы там окажемся?

— Ты сказал: «Я хочу научиться летать». Этап хочу, мы давно прошли. Этап научится — в процессе. А когда ты окажешься на краю этой пропасти. Ты — полетишь.

— Мне кажется, что на краю этой пропасти я пропаду.

— Это одно и то же. Пойдем. Не трусь. Я думаю, что решится на самый первый шаг — это самое сложное. Давай. Помоги себе сам. Мне кажется, твой главный враг мешает тебе сделать это твой первый шаг. Но ты сильный, ты справишься. Я люблю тебя. Это все что я могу сделать и сказать. Теперь. Сделай шаг из полной тишины. И тогда тебя уже не остановить.

Я стоял и думал. Я конечно парень не очень сильный. Неудачник. Слабак, если быть честным с собой до конца. Но, смогу же я сейчас развернуться, послать этого придурка на все стороны света? Сесть в такси. Доехать до дома. Открыть дверь. Сбросить на пол свою одежду выкинуть в другой конец коридора ботинки. Снять носки и, не умываясь, а лишь предварительно сняв с кровати покрывало, плюхнуться на подушку и накрыться одеялом. И уснуть. И не видеть во сне никаких суфиев, гур и прочих умалишенных эзотериков, что наводнили просторы моей распавшейся Родины. Я улыбнулся ему, развернулся и пошел, но я остался стоять. Как так, все команды отданы, все импульсы по нервам прошли, мышцы сократились и вроде все должно было произойти: я должен был развернуться и пойти по дороге, дальше сориентироваться, выйти на большую дорогу, поймать такси. Далее по тексту. Но я стоял на месте. Меня трясло. Мысли носились в моей голове. Почему я остался стоять? Что за сила неведомая удержала меня от привычных и стандартных действий? Суфий смотрит на меня серьезно и изучающе. Может он это подстроил — маг хренов. Заколдовал меня.

— Что происходит?

— Ты сейчас первый раз в своей жизни прервал…

— А можно проще, чтоб я понял. Без всей той чуши, которую ты прочел в своих книгах.

— Ты только что, на секунду буквально, Стал Подобен Богу.

— Это как?

— Прервал естественный ход вещей. С маленькой помощью от своего друга.

— От какого еще друга?

— От меня. Друг мой. Но нам нельзя терять темп. Еще много чудес предстоит тебе сделать. Вперед!

Он подошел сзади, и что есть силы, толкнул меня в спину. Я пошел, а точнее побежал. Он — за мной. Мне было очень хорошо, легкость вошла в мое тело, в каждую клеточку, в каждую молекулу, и т. д. Не надо дальше продолжать банальности эти про атомы, электроны. И я надел наушники, включил музыку. А там у него на добое был вовсе не Hawkwind записан, а вовсе какой-то индастриал не олдскульный. И я подумал, представил, что я в игре компьютерной, с нехилой прорисовочкой, кстати. Снег, деревья. И звук стерео, под стать музыкальному оформлению. Я обернулся — мой друг, суфий гурийский бежал за мной не отставал. Я глянул вперед и остолбенел, можно другое слово подобрать, но не нужно. Я даже музыку выключил и наушники снял.

— Дай мне плеер, — сказал мой друг гуру суфийский, — надеюсь, он тебе больше не понадобится.

— Почему?

— А ты не видишь?

На самом деле, то что я увидел, не могло быть никак объяснено. Не могло быть объяснено с точки зрения научной картины мира, а только с точки зрения магической картины мира. Передо мной были горы. Точнее огромный горный массив. Через сто метров от Кольцевой. Причем, я думаю, что таких гор я раньше нигде не видел, ни на каких картинках.

— Как это может происходить?

— Ты о чем сейчас меня спрашиваешь?

— О горах этих внезапных. Появившихся, как в галлюцинациях, и никак не желающих пропасть. И превратиться в простой среднерусский пейзаж. Московский. А если я назад побегу? Я куда попаду?

— Куда-то попадешь. А зачем тебе назад бежать? — спросил он, — ты там сзади, что найти хочешь? Куда ты собираешься попасть? Расскажи, брат! Очень тебя прошу! А то я сам не знаю, что мне делать. Думал, ты меня подбодришь, поддержишь. Что там сзади нас ждет такого прекрасного, что ты туда так рвешься?

— Не знаю. Я не знаю. Мой мир сейчас рухнул у меня на глазах. И новый появился. У меня такого никогда раньше не было. Я в растерянности полной. Хочу проснуться, я очень хочу проснуться, северо-западный ветер, помоги мне проснуться.

— Я помог тебе проснуться. Только что. Как тебе пробуждение?

— Ужасно!

— Чем же?

— Я не люблю неожиданностей. Не люблю сюрпризов. Хочу, чтоб все было как раньше. Спокойно, привычно. Хочу уснуть тогда. Помоги мне уснуть.