День Литературы, 2009 № 11 (159) - [4]

А ещё я писал в "Дне литературы", в статье "Святая ненависть", что правительство задумало поменять народ, русский народ на народ рабский, его позвали, и он тут же пришёл. И я оказался прав.

Что мы видим?

Наше население уже почти наполовину состоит из иноплеменья с общинно-родовым укладом жизни. Россия превратилась в кочевье. "Иностранные" рабочие из гуннских степей съезжаются не только для того, чтобы заработать, а закрепиться здесь, навязать свой варварский уклад жизни русским и москвичам. От них же этническая преступность, торговля людьми и наркотрафик. Большой список.

Но главное – нет веры в завтрашний день, а это, ребята, – хана. Но даже и теперь мы, превознемогая весь этот ужас, строим своё простое человеческое счастье. Ан нет, ещё, оказывается, недостаточно нас мордой об асфальт.

Что вам ещё надо? Почему в панике шипите, когда у русских начинает налаживаться жизнь? Чего вы?! Жизнь коротка, на её устройство даётся всего-то несколько лет. Глядишь, а её уже и не осталось, да тут ещё всякие перемены, и о колено тебя, и лет десять-пятнадцать из жизни прочь, пока из простого, но со всеми социальными гарантиями, и уверенного в завтрашнем дне советского инженера превратишься в жопомылрайдера или в какую-нибудь другую американизированную сволоту. Почему продолжаете оскорблять, выгораживая "своего"? Завелись, что ли?

Почему в передаче "Дежурный по стране" (5 октября 2009 года) Жванецкий (оборзевший от двусмысленной славы) на провокационный вопрос Максимова о шашлычной "Антисоветская", изошёл желчью, упрекая бывших советских в том, что раньше жили на готовеньком, а сейчас, при капитализме, способны только на земляные работы.

Я и на свой счёт это принял. Земляные, говоришь, работы? Смотри, накаркаешь на свою голову. Напустил туману, но наконец-то приоткрыл маску весельчака, и даже проговорился, что тебя кто-то из "твоих" уже приглашал попировать в "Антисоветской". Просто оборзение какое-то с подпрыгиванием; послышалась мелодия пастушечьей свирели, что ли?

Как все встрепенулись, кому надо встрепенуться, раскодировались; какой-то ва-банк попёр – чуть ли ни объявление войны. Такое с этой публикой бывает, когда она теряет терпение. Истерия, затем агония, переходящая в лай. А внутри один утробный шёпот: "Не подчиняя-а-а-ются-а-а" – и переходит в нервный топот и безобразный танец.

Диссура провоцирует, ждёт, что народ начнёт вбивать в неё осиновые клинья. Мне бы этого не хотелось, но, загнанный в угол, русский человек опасен и изощрён как рысь, даже если в ломину надрался, не забывайте этого.

А ещё может таку-у-ю глупость сделать в ответ на вашу хитрость...

Диссура с диссидеточками скрываются за широкими спинами нобелевских лауреатов, выкрикивают, что Сахаров – наша совесть. А ведь он и вправду "ваша" совесть, но не народа. Наивный старик, ничего по-настоящему, кроме водородной бомбы, не знавший: ни своего народа, ни сельского хозяйства, ни тем паче экономики.

"Сахарову претит само устройство СССР как единого государства, ядром которого являлся русский народ. В предвыборной программе в феврале 1989 г. он декларировал: "Компактные национальные области должны иметь права Союзных республик" (А.Сахаров, "Воспоминания", издательство Права Человека, М. 1996, т. 2).

А в другом документе требовал, чтобы в Союзе вообще все структурные единицы имели статус союзной республики. По этой схеме вместо 15 союзных республик их возникло бы около 150. Что же касается представлений о мироустройстве и месте России в мире, то Сахаров был убеждённым мондиалистом – сторонником исчезновения наций и унификации мира под властью мирового правительства.

Уже в "Меморандуме" он пишет: "Человечество может безболезненно развиваться только как одна семья, без разделения на нации в каком-либо ином смысле, кроме истории и традиций". Главной, безусловной, конечной целью Сахаров считал "конвергенцию стран с различным строем"" (С.Кара-Мурза. "Евреи, дис-сиденты и еврокоммунисты").

Чувствуете, откуда ветер дует, чьи слова несёт: "конвергенция, глобализация, унификация". Одно не пойму, а как же сладенький стишок, который мне читал один "апрелевец": "Мы такие разные, этим и прекрасные"?

Если перемешать белых, бронзовых, чёрных, получатся все серые. Это не заблудших, но искренних коммунистов надо судить. Одно их воодушевление меня уже умиляет. Безумием революции было желание водворить добродетель на земле. Когда хотят сделать людей добрыми, мудрыми, свободными, воздержанными, великодушными, то неизбежно приходят к желанию перебить их всех.

А вот над диссидентами пора бы устроить суд, они знали, что делали.

Что там выпячивает Подрабинек? Что два раза сидел в тюрьме? Убеждён, сидел скандалист за дело. Более того, мечтал сесть, ибо такие параноики на всё пойдут, лишь бы сделать себе биографию. Ядовито как-то сказала Ахматова о Бродском: "Какую биографию делает себе Рыжий".

Диссиденты, как говорят в народе, всегда ненавидевшем этих поддатых выскочек с кухонь, делятся на "недосидентов" и "пересидентов". Пересиденты вымерли, а недосиденты, страстно, до непристойности, мечтают сесть; до сих пор плюют и плюют во всех, и ждут, когда за ними явятся, для того чтобы, убегая взапуски, успеть скроить скорбную рожу затравленного правозащитника, и повернуть её к западу.