День Литературы, 2009 № 08 (156) - [38]

Он безотрывно уставился на луну.

Луна всё ещё была полной и идеально круглой. Её свет походил на яшмовое блюдо, око ночи, чувственное лицо женщины. И в сознании Тяньгоу вдруг возник потаённый образ его бодисатвы.

В этот момент с речного берега донеслись звуки песни. Звуки были приглушёнными, так что было нелегко расслышать каждое отдельное слово, однако сама мелодия была чарующей. Тяньгоу показалось, будто эта песня спускалась с самого неба и, легко касаясь, словно лаская, растекалась по нежному телу реки. Его изначальная ирония сменилась острым ощущением возвышенной и торжественой атмосферы храма. Луна начала мало-помалу поглощаться наступавшей темнотой, а с ней стал меркнуть и весь свет, разлившийся между небом и землёй, пока наконец весь мир не погрузился в глубокий непроницаемый мрак, из которого доносились лишь звуки древней песни о лунном затмении да шум медленно текущей мимо реки.

Тяньгоу тихо сидел на своей плите, затаив дыхание, и даже цикады в его клетке не издавали больше не единого звука.

В дверном проёме у самого начала каменных ступеней появился одинокий силуэт. Эта женщина по-видимому не успела спуститься к реке до того, как лунный свет померк на небе, и теперь не могла различить дороги в кромешной тьме. Пока Тяньгоу безуспешно пытался, разглядеть её лицо, она тихо тихо запела:

Луна на небе словно медный гонг,

А в нём сидит Богиня Луны.

С тобой видны мне все дороги

на белом свете,

Без тебя угожу я в воронье гнездо.

Ах ты, слепая бестия –

Небесный Пёс!

Голос были таким нежным, что Тяньгоу показалось будто тот пронизал всё его тело, подобно разряду электрического тока. А когда она второй раз пропела "без тебя угожу я в воронье гнездо", ночная тьма расступилась, и на небе забрезжил яркий уголок лунного света. Женщина мягко рассмеялась, и Тяньгоу наконец разглядел женщину.

"Хозяйка!" – позвал он её, не в силах унять дрожь в голосе. В удивлении женщина взглянула вверх на Тяньгоу и спросила: "А ты что здесь делаешь, Тяньгоу?"

"Я пришёл посмотреть, как хозяйка поклоняется луне". Тяньгоу тоже выучился любезностям, но, сказав эти слова, он вдруг смешался и добавил: "Ты поёшь так красиво..." Женщина рассердилась: "Тяньгоу, перестань говорить глупости!"

Заметив, что хозяйка нахмурилась и уже было направилась к реке, Тяньгоу спросил: "Хозяйка, луна же уже на небе, чего ты теперь туда собралась?" Женщина в нерешительности остановилась.

Доносившееся с реки пение становилось всё громче. Стоявшая у каменных ступеней женщина вновь подхватила слова песни, и в этот момент она показалась Тяньгоу ещё прекраснее прежнего. Встретив этой ночью хозяйку, Тяньгоу больше не мог сдерживать своих чувств и подумал, что теперь, когда мастер вырыл столько колодцев в округе, всем этим женщинам больше не было нужды с песнями и молитвами тащиться аж до самой реки. Вместо этого они вполне могли бы любоваться лунным отражением в собст- венных колодцах. Подумал, и тут же прибавил свой куплет к песне:

Луна на небе словно медный гонг,

А в нём сидит Богиня Луны.

Небесный Пёс

вовсе не слепая бестия.

В колодце спрятал он луну,

А как глубок тот колодец –

спроси его сама!

Стоявшая на ступенях женщина, перестав петь, укоризненно сказала: "Тяньгоу-Тяньгоу, поганый твой язык!" Сидевший на плите отвечал: "Хозяйка, мне ведь тоже нужна собственная луна". Она медленно поднялась наверх и встала рядом с Тяньгоу: "Не смей больше петь эту несуразицу! Что ты себе позволяешь – я и так знаю, что у тебя нет своей луны. Я пришла сюда молить Богиню Луны не только о моём муже, но и о тебе". Тяньгоу в изумлении переспросил: "Хозяйка, ты правду говоришь?" "Пусть меня проглотит Небесный Пёс, если я вру!" – выпалила она. Но осознав, что имя Небесного Пса тут совпало с именем земного Тяньгоу, осеклась и как ни в чём не бывало добавила: "Что-то я совсем запуталась..."

А ошалевший от счастья Тяньгоу, забыв напрочь о своей привычной застенчивости перед хозяйкой, запел по-новой:

Луна на небе словно медный гонг,

А в нём сидит Богиня Луны.

Не иначе,

помутился Пёс рассудком,

Раз луну он проглотил.

Но та осветила его сердце,

И ему стало покойно и хорошо.

Ну разве Пёс в чём-то виноват?

– Тяньгоу, ты что с ума сошёл?

– Раз хозяйка велит Небесному Псу сойти с ума, он и сойдёт!

Тут женщина посерьёзнела и перестала обращать внимание на болтовню Тяньгоу. Тяньгоу тоже, словно размякнув, вернулся к своей обычной застенчивости. Видя, что тот наконец пришёл в себя, хозяйка решила рассказать ему о своих душевных сомнениях.

– Тяньгоу, ты заметил, что мастер в последние дни какой-то странный.

– Почему странный? С чего ты взяла, хозяйка?

– Ему, должно быть, очень тяжело на сердце. Раньше, когда у нас не было никаких денег, он день и ночь был озабочен тем, как их заработать, а теперь, когда их достаточно, он всё равно только и думает что о деньгах. Если за день он заработал девяносто девять юаней, то когда он возвращается ночью домой, все разговоры у него только о том, чтобы пойти занять у соседей один юань для ровного счёта. Когда юань найдётся, он принимается за У Сина – не даёт ему учиться. Всё ж таки ты его ученик, Тяньгоу. Может ты попробуешь как-нибудь его утихомирить?