День Литературы, 2006 № 12 (124) - [29]

Генрих резко встал, набросил на плечи пиджак, чтобы не выглядеть слишком уж щуплым, и отправился к калитке решительным шагом. Фигуры знакомые. Один в сером костюме, мятой фуражке, подмышкой портфель – Рябов из сельсовета. Второй Кузякин, дядя в промасленном комбинезоне и кирзачах, похож на артиста Андреева из фильма "Трактористы". И на самом деле тракторист, и деревенский авторитет. Третий, конечно же – Спонсор, начитанный местный алкаш в синих трениках и майке-безрукавке, на нижней губе висит беломорина.

Учитель, стараясь не смотреть в сторону Ларисы и ее звенящего ведра, независимым движением убрал со лба прядь и поправил очки.

– В чем дело?

Рябов зашипел и схватился за козырек, Кузякин-Андреев сделал руки в боки и шумно втянул воздух через огромные редкие зубы. Спонсор хихикнул:

– Тут, видишь ли, вся Антанта к нему, а он...

Тракторист сделал рукою в его сторону "ша" и сказал, глядя прямо в дрожащие очки учителя.

– Тебя вызывали?

– Ну, вызывали, хотя это...

– Тебе объясняли?

– Но, я тоже объяснял...

– Так какого же хрена, ты опять все по новой, а? – В конце вопроса голос тракториста так погустел, что учителю пришлось собрать все свои силы, чтобы не смешаться и не сделать шаг назад. Не сделал, и даже пошел в словесную контратаку.

– Попрошу заметить, что я не делаю ничего запрещенного. Я всего лишь читаю детям сказки. Русские народные сказки. Понятно?

– Нет, не понятно, – бухгалтер сорвал с головы фуражку, – моя Леночка сегодня ночью просыпалась четыре раза, понимаете, четыре! Какой-то медведь приходит к ней за своей лапой. Сидит в кроватке и ревет, она впечатлительная девочка, но...

Кузякин и в его сторону сделал жест – помолчи!

– Сны, это сны, но когда до дела до прямого доходит, как быть?!

Генрих Иванович все же отступил на полшага и спросил.

– Что вы имеете в виду?

Кузякин нехорошо улыбнулся.

– Мой дурень Ванька взял штакетину за домом, подкрадается к теще, а она у меня в картошке наклонилась, полет, да как шарахнет по горбу. Та так и залегла. Безжизненно.

Спонсор скривил ту сторону лица, что была невидима Кузякину, отмечая не столько трагичность, сколько забавность случая.

– Я к нему, ты говорю, что это делаешь?! А он, папа, не волнуйся, я знаю, куда это мясо убрать. Слышь, и слово какое – "мясо". Надо ее на трассу отволочь и подкинуть под джип какой-нибудь, еще и денег наварим.

Генрих Иванович потупился. Изложенный сюжет был ему отлично знаком. И помнил, с каким интересом дети воспринимали чтение той сказки, в которой он живописно разрабатывался. В Сухиновской школе учеников было мало. Семиклассники сидели с первоклашками. Генрих Иванович отвечал за всю гуманитарную часть образования: история, русский, литература, пение. Алла Петровна осуществляла контроль всех естественных дисциплин. Директор, физрук и труд – сам директор – Иван Сергеевич Клест. На заседаниях педсовета все в один голос ругали ситуацию – невозможно же в одном котле варить образование для всех возрастов сразу. "Но, такова наша жизнь". И не отступать же пред трудностями! Даже, наоборот, ты прояви себя в трудной школе, а не каком-нибудь столичном лицее!

Генрих Шошолко встал так, чтобы в его позе максимально чувствовалось его человеческое и профессиональное достоинство.

– Вы должны понять, это русские народные сказки... Вместе с былинами они закладывают основу славянского воображения, основу национального видения мира.

Тракторист, мрачно насупившись, наклонился вперед.

– Теща до сих пор на карачках ползает, жена рыдает, а Ванька ходит посвистывает – кого мы растим с твоей помощью на свою голову?

– Я повторяю, это...

– Ты мне не повторяй! Ты это заканчивай!

– Да. – Рябов яростно нацепил фуражку на голову. Учитель снял очки и потер глаза.

– Вы только подумайте, на что вы обрекаете детей своих. Вот ваша, Рябов, Леночка, она что, до конца дней должна теперь смотреть Чебурашек и Телепузиков?

– Почему до конца дней?

– ...И тихо превращаться в куклу Барби? А ваш Ваня должен лопнуть от черепашек ниндзя, а потом от "Терминаторов" и "Хищников", да?

– Да, насилие просто рекой течет с экранов, – пробормотал с внезапной задумчивостью Спонсор.

Кузякин брезгливо покосился на ренегата, тот испугался, замахал потухшей папиросой, пытаясь уверить лидера, что он верен первоначальной консолидированной позиции.

– Причем, поймите же, наконец, это все чужое, чужие ситуации, чужие реалии, чужими мозгами выдуманное, это отрава для наших детей. Перепрограммирование национального менталитета. Эскимос летит с катушек от стопки спирта, а потом на всю жизнь подсаживается на алкоголь. Понятно, о чем я говорю? А я ваших детей, да, что я там говорю, наших детей, натаскиваю на родное.

– Что русскому хорошо, то немцу... – посмотрев сбоку в лицо Кузякину, Спонсор не стал заканчивать поговорку.

– Где родился, там и прокормился. – Учитель поймал волну вдохновения: – Тут ведь все наше, родное, и тропинка, и лесок, и сказка. Я никогда бы в жизни не позволил себе выдумывать, какую-то отсебятину гнать. Вот та сказка про Иванушку, ну пусть и дурачка, где он по неосторожности убивает... родственницу, а потом подбрасывает ее проезжему богатею с целью шантажа и вымогательства, ну та, которой стал невольно подражать ваш сын Ваня...