День Литературы, 2001 № 11 (062) - [40]

Но я, кажется, отклонилась от темы. Или нет? Не знаю. Пойдем дальше. Это все было при Залыгине. Самого Залыгина я не знала, не встречалась с ним. И других сотрудников журнала, которые вместе со своим главным редактором постепенно, год за годом, осеряли и в конце концов осерили, разрушали и в конце концов "до основанья" разрушили старый "Новый мир" Твардовского и превратили его из яркого, первоклассного журнала в посредственный, то есть в никакой, и о которых пишет и которых беспощадно разоблачает и выводит на чистую воду Сергей Яковлев, а за ним и Юрий Кувалдин, я тогда не знала. Я знала только Евгения Храмова, Марину Борщевскую, Олега Чухонцева и Владимира Кострова, которые, слава Богу, не фигурируют у Яковлева и у Кувалдина в качестве отрицательных персонажей и не замешаны ни в каких темных, нехороших делах, связанных с «мелкотравчатой» литературной политикой нового "Нового мира", который давно не соответствует своему имени, потому что ничем новым от него не веет. От него веет застойным болотом и тиной. Потому что там нет притока новых свежих сил, новых ярких, талантливых авторов, которые бескорыстно — не за деньги, не за коврижки, не за премии и регалии — делают свое дело. Они все теперь — в "Нашей улице".

Когда Сергей Яковлев по просьбе самого Залыгина в 1994 году пришел работать в "Новый мир", где уже работал раньше и откуда было ушел, то есть когда он вернулся туда, Залыгин сказал о нем:

— Он хорош тем, что не болтливый, умеет держать язык за зубами.

Залыгин и не подозревал, что именно не болтливый Сергей Яковлев, который, как никто, умеет хранить секреты и тайны, расскажет всему миру, подробно, с документальной точностью и чистосердечной искренностью обо всем, что творилось в "Новом мире". Может быть, судьба для того и свела его с этим журналом, для того и послала его туда и заставила пройти через разные испытания и страдания, не только моральные, но и физические, и даже стать объектом подлого террора и нападения бандитов из-за угла, прямо во дворе редакции, на задворках, и подкинула ему материал, который не валяется на дороге и стоит многого, и дала ему все карты в руки, чтобы он в конце концов написал о "Новом мире".

Судьба выбрала его, чтобы именно он выполнил эту миссию. И он выполнил ее блестяще! Я аплодирую ему! За исключительную честность, принципиальность и отвагу, которую он проявил как писатель, гражданин и человек. И за беспрецедентный, единственный такой во всей истории литературы роман-хронику не только о журнале, но, на его примере, и о литературном мире в целом, о его нравах, порядках и законах (и беззакониях), и о жизни всего нашего общества последней трети ХХ века вплоть до нашего времени.

Я читала "Задворки…", с одной стороны — как своеобразное конкретно-социологическое исследование, построенное на богатом фактическом материале, то есть как документальный роман, а с другой стороны — как увлекательнейший художественный роман, в котором есть что-то и от плутовского и авантюрного романа, и от детектива, и от боевика, и от сатиры Гоголя и Салтыкова-Щедрина, и от Ильфа и Петрова. Там действуют и герои с невыдуманными фамилиями, "публичные фигуры", и герои с выдуманными фамилиями, "ролевые характеры", "ходячие функции", отрицательные и положительные символы. Сергей Яковлев изображает их такими, какими он их видит. А "как можно запретить нам видеть людей такими, какими мы их видим"?

И все они у него — психологически очень убедительны, колоритны и рельефны. И по-своему великолепны. То есть как реальные люди многие из них могут быть кому-то неприятны или не очень симпатичны какими-то своими чертами и качествами, но как художественные типы — они великолепны. Например, та же бухгалтерша Хренова, аферистка высокого полета, мастер своего дела, ловко проворачивающая самые рискованные финансовые операции, так, что у нее все шито-крыто и ни к чему нельзя придраться. Или секретарша с большим стажем и опытом, все про всех знающая, бдительная, проницательная и порой не в меру инициативная Роза Всеволодовна, каждой бочке затычка, прощупывательница всех сотрудников и посетителей редакции, выведывательница чужих планов и намерений, верная боевая подруга Сергея Залыгина и всех своих предыдущих начальников — Косолапова, Наровчатова, Карпова, которая всю жизнь ждала начальника, за которым она "чувствовала бы себя, как за каменной стеной", и "не дождалась".

Если бы я была режиссер, я бы поставила по роману Сергея Яковлева художественный фильм, и это был бы захватывающий трагикомический фильм, тянущий по меньшей мере на Золотого Оскара. И сами герои этого фильма, то есть их прототипы, во главе с новым главным редактором "Нового мира" Андреем Василевским с удовольствием смотрели бы его и аплодировали автору «Задворок» Сергею Яковлеву!

В конце своих воспоминаний Сергей Яковлев написал: я сознаю, что после публикации своих "Задворок…" "я приобрету массу врагов и едва ли хоть одного сторонника… многие из (моих) прежних знакомых и друзей от меня отвернутся…". Должно быть, он и в самом деле обрел массу врагов. Но это и естественно. Этого и надо было ожидать. А иначе грош цена была бы и ему, и его исповеди. Он был готов ко всему и знал, на что шел, "на что он руку поднимал". Как рыцарь без страха и упрека.