День, когда я научился жить - [49]

Но мы живем в обществе, где люди редко слышат о себе что-нибудь хорошее. Хорошее говорить стесняются, а потому ведут себя очень сдержанно: каждый держит при себе свое положительное мнение, как зерно, которое скорее высохнет у него в кармане, чем взойдет, брошенное на благодатную почву, отданное на волю ветра, земли и дождя.

Может, поэтому люди не привыкли получать от других такие послания, и трудно сделать кому-нибудь искренний комплимент без того, чтобы тебя не поняли превратно или не заподозрили в притворстве. Но если произойдет невероятное и твою искренность не поставят под сомнение, то, как правило, человек, которому ты адресовал похвалу, постарается всеми способами как-то ее умалить, и за этим приступом скромности будет явственно проглядывать смущение от такого непривычного подарка.

Чтобы обойти эту ситуацию, Джонатан выбрал безотказный способ: сказать комплимент и исчезнуть. Иными словами, согласовать время, когда возникает удивление, потом улыбка, потом загорается огонек в глазах, и удалиться, оставив человеку на память маленький кусочек его прекрасного отражения в зеркале. Ему это доставляло радость, и он обожал такие мгновения.

Поскольку же он не всегда был знаком с людьми, которым дарил такие моменты, то главным было зачастую правильно определить, как сформулировать комплимент. И в этом плане частые визиты на террасу кафе помогли ему развить чутье и обрести умение прислушиваться к интуиции.

На самом деле очень интересно наблюдать за незнакомым человеком и пытаться вот просто так, на взгляд, угадать, каковы его достоинства, его положение. Посмотреть на него несколько мгновений и понять его образ жизни, систему ценностей, его достоинства и преимущества. Все это очень субъективно, абсолютно иррационально и совершенно необоснованно. Но потом, найдя повод вступить в контакт с этим человеком и поговорить с ним, вы изумитесь, насколько верны были ваши первые выводы.

Но в тот день воодушевление мало помогло Джонатану, когда он снова вычислял седьмого пассажира, выходившего из трамвая. Им оказался парень, по виду очень похожий на вышибалу из ночного заведения.

– Здравствуйте, – с улыбкой обратился к нему Джонатан, – я хотел бы вам сказать…

Парень метнул в него свирепый взгляд. Казалось, он вот-вот залает. Это сразу поубавило энтузиазма у Джонатана, и он вдруг стал неспособен определить хоть одно достоинство собеседника.

– Я хочу вам сказать… э… вам сказать…

Быстро, найти достоинство, не важно какое… Интересно, а у этого типа вообще есть хоть одно?..

– Чего? – сказал парень, и в голосе зазвенела агрессия.

Глаза его сверкнули злобой, и Джонатан смутился и растерялся.

Проще всего было отыскать любой комплимент, пусть самый избитый, но Джонатан дал себе клятву ничего не говорить неискренне.

– Что вам от меня нужно? – настырно наступал парень и уже сделал шаг в его сторону.

– Да нет, ничего… ничего! Я ничего не хотел вам сказать.

Парень секунду сверлил его взглядом, потом пошел своей дорогой, мрачно оглядываясь.

По счастью, фортуна была благосклонна к Джонатану. В следующий раз ему попалась очаровательная молодая мамочка, и в ее ослепительной улыбке сразу же нашлась тысяча достоинств.

В это утро Гэри, как обычно, вышел из дома с газетой в одной руке и чашкой кофе в другой, чтобы устроиться на травке в садовом кресле из белого пластика. Но едва он сделал несколько шагов, как застыл на месте с разинутым ртом.

Его лужайка, обычно заросшая травой, которую наполовину вытаптывали мальчишки, простиралась перед ним аккуратно подстриженная. Он протер глаза.

– Да что за чертовщина происходит?

Вроде бы не привиделось. КТО-ТО подстриг ЕГО лужайку.

Если это его сорванцы, то кто позволил им что-то делать за его спиной? Да нет, не может быть: они все воскресенье пробыли с ним, в десяти километрах отсюда. Даже на велосипедах они бы не успели сюда добраться.

Взгляд его растерянно блуждал по прекрасно подстриженной лужайке. Он медленно покачал головой. Что же такое в этот момент происходило в его жизни?

Наконец он уселся и набросился на почту.

Реклама камер видеонаблюдения.

Телефонный счет.

Счет за аренду.

Реклама светящихся вывесок.

И еще маленький бежевый конверт с надписью от руки: Гэри. Его имя было подчеркнуто.

Он нахмурил брови. Все это попахивало неприятностями. Не иначе, кто-то из соседей жалуется на то, что сорванцы очень шумят во дворе, или кому-то не нравился запах жира.

Он засунул толстый палец в щель на конверте и вскрыл его.

Внутри лежал маленький листок бумаги, такой же бежевой, как и конверт. Гэри вытащил его и развернул.

Там была всего одна фраза, написанная точно посередине странички:

Твои прабабушка и прадедушка любили твоих бабушку и дедушку, только не умели это сказать.

Гэри поднял брови, несколько раз перечел фразу и сунул листок обратно в конверт. Никаких надписей, кроме его имени, на конверте не было. Он инстинктивно обвел взглядом все вокруг, внимательно осмотрев и частные дома, и жилые многоэтажки.

– Да что за ерунда?

Потом пожал плечами и взял следующее письмо.

Поставщик муки сообщал, что повышает отпускную цену на 2,3 процента.

Бизнес, нормальный бизнес