День и ночь, 2011 № 03 - [174]
Запах смерти… Неужели поддадимся, бросим оружие? Неужели, в безоружных, в нас будут стрелять? Будут. Проверено. И — вместе с лирическим героем Валерия Скобло — обливается душа слезами и тянется к ближнему — свой? Чужой?
Привезли однажды ко мне в Пермь на перекладных Орден Велимира «Крест поэта». Не от властей — они, слава Богу, до этого додуматься не могут, а от поэтов древнерусского города Великие Луки. Я, как ныне выражаются, никакой промы (то бишь промыва мозгов) из этого не делал — сообщил двум-трём друзьям и только. Похожий на старообрядца сибирский классик Сергей Кузнечихин проворчал из Красноярска в телефонную трубку строчками Михаила Кульчицкого: «Не до ордена. Была бы Родина с ежедневными Бородино». Я с Кульчицким и Кузнечихиным спорить не стал. Оба — на «ку».
И вдруг приходит в Пермь из Иерусалима письмо. И не просто из Иерусалима, а от имени Иерусалимского отделения Союза писателей Израиля. Мол, «поздравляю Вас с заслуженной наградой — орденом Хлебникова. Поднимаю бокал с шампанским и возгласом «Лехаим!» за вас, Юрий Беликов…» И подпись — Евгений Минин, председатель.
На всякий случай я позвонил известному академику критических наук, псковичу, а по совместительству — переводчику с русского на иврит и обратно, Валентину Курбатову и спросил, что означает «Лехаим!»? «За жизнь!» — ответил Курбатов. «Узнаю тебя, жизнь, принимаю…», — присоединился к Курбатову Блок. Ладно.
Я тоже узнал, что Евгений Минин, до того как стать председателем, жил на Псковщине и в Белоруссии, даже был начальником цеха на Витебском заводе часовых изделий. А потом уж выпустил две поэтических книги, начал печататься в израильских, европейских, американских и российских журналах, издавать альманах «Иерусалимские голоса».
Приходит новое письмо. Минин сообщал, что готовится к изданию его книга «Сто пародий и кое-что ещё» (ныне она уже подоспела к читателю) на весь высший свет российской поэзии. И не только российской. И далее: мол, «хотелось бы видеть в том числе и вас. Не против ли вы???» Каков, оказывается Козьма! Интересно: он что, у «всего высшего света» разрешения спрашивал: «Не против ли???» Или — только у меня, у пермяка? Я-то ведь никогда не причислял себя «к высшему свету», а посему это предложение меня весьма позабавило, и ваш покорный слуга взорвался экспромтом:
Письмо вновь ополчившемуся гражданину Минину из Перми в Иерусалим
В ответ — по электронной почте — прилетел экспромт.
Из Иерусалима в Пермь от гражданина Минина россиянину Беликову
Не всякий Минин знаком с Ивановым. Хоть и работает по его вахтовому методу. Вот и витебско-иерусалимскому Минину лично с Александром Ивановым встречаться не довелось. «Иванов — хороший пародист, — сделал приписку Евгений, — но он не был просто поэтом. Мне кажется, это как-то сужало границы его пародийного поля. И у него не было возможностей инета. Я же практически слежу за русской поэзией по всему миру…» Минин давал понять: вы имеете дело с самим смотрящим за всей русской поэзией!.. И, дабы мы не приняли это открытие за сотрясание словес, прислал целый свод своих пародий, в котором зацементировал и меня.
Но с Мининым я ещё разберусь. Я Минину не Пожарский.
Исторический вариант
Борис Херсонский
