День чудес - [2]

И как раз в то самое мгновение словно весенний ветерок ворвался в комнату. Закачались занавески Дэнни даже показалось, что в комнате он не один. Но все успокоилось, и Дэнни заснул, улыбаясь своей последней забавной мысли.

2

Следующим утром Генри Джонс проснулся от запаха жарящейся ветчины. Зевнул, потянулся. На ночном столике у кровати стояли часы, но на них он не взглянул, а посмотрел на солнечные лучи, падающие в окно и уже коснувшиеся ковра. И без часов понял, что уже девять утра.

Внизу гремели кастрюли. Марта, как обычно, встала рано и давно хозяйничала на кухне. И ему, похоже, опять достанется за то, что он долго валялся в постели.

— Хо-хо-хо! — Генри сладко зевнул и отбросил одеяло. — Как бы я хотел быть уже на ногах и одетым!

И словно эхо от его зевка, с большого, неухоженного заднего двора донеслось лошадиное ржание. Не обратив на него внимания, Генри надел брюки, рубашку, носки и ботинки, завязал галстук, пробежался расческой по волосам и спустился в столовую.

— Наконец-то! — Марта, его жена, появилась в дверях с тарелкой, едва он успел плюхнуться на стул. — Уже десятый час. Если ты собираешься и сегодня искать работу, начать следовало куда раньше.

Генри с сомнением покачал головой, а она поставила перед ним яичницу с ветчиной.

— Не знаю, стоит ли мне сегодня выходить из дому. Неважно себя чувствую. М-м-м. Выглядит неплохо. Но хотелось бы для разнообразия сосиску.

Снова ржание во дворе, опять же оставшееся незамеченным.

— Сосиски стоят дорого, — ответствовала Марта. — Когда у тебя будет постоянная работа, тогда, возможно, мы будем их покупать.

— А вон и Хаукс, — Генри уставился в окно, мимо которого прошел высокий, худощавый мужчина с перекошенным, словно от боли, лицом, сопровождаемый миловидной, но бедно одетой женщиной. — Кажется, Милли уговорила-таки его выложить несколько долларов на обновки для детей. По крайней мере хоть раз в год ей это удается.

— Ты только посмотри на его физиономию, — добавила жена Генри. — Можно подумать, что он умирает. И все потому, что он должен купить две пары ботинок по два доллара для двух симпатичных малышей. Он, должно быть, попрекает их каждым съеденным куском.

— И все же, — Генри кивнул головой, полностью соглашаясь с женой, — хотел бы я иметь деньги, которые он складывает в чулок.

— Мечты, мечты, мечты! — взорвалась Марта. — Но только не работа! О, Генри, ты выведешь из себя кого угодно.

— Марта, я недостоин тебя, — вздохнул Генри. — Ты заслуживаешь куда более лучшего мужа. Я говорю это вполне серьезно.

Ржание во дворе становилось все громче. Марта подошла к окну. Генри услышал ее крик:

— Боже! Лошади! Они бьют землю копытами!

Столь удивительное известие вывело Генри из привычной утренней сонливости. Он присоединился к жене, стоявшей у кухонного окна, и его глаза едва не вылезли из орбит.

Похоже, Марта ошиблась. Это были не лошади, но и не пони. Для лошадей животные были слишком мелкие, для пони — крупными. Туловища их покрывала длинная шерсть, гривы развевались на ветру, а копыта, казалось, были столь крепкими, что могли сломать челюсть тигру.

— Черт побери! — в замешательстве воскликнул Генри. — Хотел бы я знать, откуда взялись эти создания.

— Генри! — Марта схватила мужа за руку. — Их уже пять!

Только что их было четыре. Они рысцой трусили по двору, обнюхивали ржавеющий остов автомобиля, на котором когда-то ездил Генри, били копытами в деревянный забор.

— О боже, — Генри шумно глотнул. — Мы, должно быть, сбились со счета. Откуда, по-твоему, они взялись?

— Что это за лошади, Генри? — Марта прижалась к мужу, словно искала в нем защиты, чего не случалось уже многие годы. — И чьи они? Их шесть!

— Семь, — поправил Генри. — Только что появились еще две.

Они смотрели на мохнатых существ, ни секунды не стоящих на месте, то и дело тыкающихся носом в забор, словно в поисках выхода.

Число их больше не менялось, и Генри с Мартой постепенно успокоились.

— Генри, — Марта сурово взглянула на мужа, — произошло что-то из ряда вон выходящее. Никто никогда не видел таких лошадей в Индиане.

— Может, они из цирка? — предположил Генри.

— А может, они наши?

— Наши? — У Генри отвисла челюсть. — Как они могут быть нашими?

— Генри, ты должен выйти и посмотреть, есть ли на них клеймо. Я где-то читала, что каждый может объявить дикую лошадь своей, если на ней нет клейма. А это дикие лошади, если я правильно представляю.

Разумеется, Марта никогда не видела диких лошадей, даже на картинке, но рассуждала логично. Однако муж не спешил к двери черного хода, чтобы выйти во двор.

— Послушай, Марта, оставайся здесь и приглядывай за ними. Во двор никого не пускай. А я приведу Джека Гаррисона. Раньше он торговал лошадьми. Он скажет, кого занесло к нам во двор и можем ли мы считать их своими.

— Хорошо, Генри, — впервые за два года совместной жизни Марта хоть в чем-то согласилась с мужем, — но поторопись!

— Будь уверена, — и, забыв взять шляпу, Генри выскочил из дома.

Джек Гаррисон, когда-то торговец лошадьми, а теперь хозяин собственной конюшни, с явной неохотой согласился прогуляться к дому Генри. Но сразу оживился, выглянув из кухонного окна во двор, полный лошадей.