Демон абсолюта - [72]
— Да, — закричали слушатели.
— Позволяет ли мне нация впредь управлять нашей внутренней и внешней политикой?
— Да здравствует наш эмир Фейсал!
— Поможет ли мне она добиться всего, чего я прошу, без условий?
— Да будет твоя воля!
Нури Шаалан поднял руку, и тотчас же наступила тишина:
— Мы, арабы, и наши семьи, и наши палатки, в твоем распоряжении, и более твои, чем твои собственные руки. Тот, кто поступит иначе, будет отвергнут Исламом!
Фейсал на этот раз далеко преступал позицию, принятую в Бейруте: его авторитет, который, по соглашению с Клемансо, ему было «поручено доказать», зависел от энтузиазма тех, кто его слушал. Он не только сказал: «Покажите, что вы не бараны, которыми торгуют! Те, кто нуждается в Америке, Англии, Франции или Италии — не наши. Мы заплатим советникам и техникам, как своим наемным работникам»[523]; он, кроме того, претендовал на независимость не только Сирии, но и Ирака. Через десять дней[524] он добивался от французского верховного комиссара отмены соглашения Сайкса-Пико, отмены административного контроля над Ливаном, право самому назвать всех иностранных советников; и требовал, чтобы Франция поддержала его претензии на Палестину, Мосул и Ирак. Тогда он принял бы французский мандат. Первым долгом мандатария было, в его глазах, обеспечить сирийское единство[525]. Верховный комиссар, с которым велась беседа, перенес встречу в Париж, и, месяц спустя, согласился на административную независимость, но настаивал на правах Франции на приграничную ливанскую зону и отказался от всякой поддержки претензий на Ирак, Мосул и Палестину, от всякого вмешательства в английские дела. Фейсал заявил о независимости без условий. Комиссия по расследованию прибыла в Иерусалим.
Но это уже не была международная союзная комиссия. Франция объявила ее бесцельной после соглашения Фейсала с Клемансо; и, констатируя, что не собирается заниматься Месопотамией, она не послала делегатов. Тем более этого не сделала Англия. Комиссия, ограниченная американскими членами, оказалась лишенной полномочий.[526]
Но, возможно, не лишенной эффективности по отношению к президенту Вильсону; а он — по отношению к будущей Лиге Наций, которая одна решила судьбу Сирии. Эмир, несмотря на свои речи, казалось, умалчивал о клубах и о Партии Независимости[527]; многие из их членов ждали, что услышат о параграфах соглашения с Клемансо… Именно для того, чтобы не быть отвергнутым ими, Фейсал был так резок. Они добивались выборов национальной ассамблеи. Далекий от того, чтобы противостоять подобной ассамблее, Фейсал сам готовил выборы. Отважная политика, потому что партия не собиралась ограничивать выборы арабской зоной, но включить в них всю Сирию, Ливан, Палестину и Месопотамию. Будь то страсть, неосторожность или ловкость эмира, но весомость арабского движения побуждала его вновь обратиться к требованиям, которые его отец когда-то представил сэру Генри Мак-Магону.
Алленби обратился к нему и просил ограничить выборы своей собственной зоной, а французы запретили их в Ливане. Они публично имели место в Дамаске, тайно — в других странах, на которые претендовала Партия независимости, и 20 июня ассамблея, собранная в Дамаске, приняла имя Сирийского конгресса и объявила себя легальным представительным органом Сирии.[528]
Она была им лишь наполовину. Выборы проводились в спешке, потому что Конгресс заседал до прибытия комиссии, и были двухступенчатыми, по турецкой системе, из них было исключено множество христиан[529], большинство ливанцев, которые при турецком господстве не голосовали; католики и евреи Палестины воздержались. Но она претендовала на то, чтобы представлять мусульманское население, и, несомненно, представляла политически активную его часть.
2 июля [1919 года] перед американскими членами комиссии Конгресс потребовал признания независимости Сирии, включая Палестину, под королевской властью Фейсала; признания независимости Ирака; отмены соглашения Сайкса-Пико и декларации Бальфура. Он отвергал всякую политическую опеку, принимал на двадцать лет помощь Соединенных Штатов, «на условии, что эта помощь не повлияет на полную независимость страны»[530]. Если не Соединенные Штаты, тогда он принимал Англию. Он формально отказывался от французского мандата и не соглашался на еврейское государство.
Решения были принятыы единогласно, за исключением того, которое принимало иностранную помощь — экстремисты хотели исключить его.[531]
С того дня, как мирная конференция признала — возможно — арабскую независимость, только армия, способная защищать Сирию против французской интервенции, превращала бы Конгресс в нечто большее, чем пустое собрание. Эту армию указания, направленные от Алленби Фейсалу, не позволяли ему расширять, но общества втайне ее готовили.
Французские войска в Ливане были малочисленными. Если Франция должна была предпринять в Сирии военные действия, дорогостоящие и трудные, то разве французское общественное мнение, уставшее от войны, не навязало бы правительству уход из Сирии?
Общества должны были действовать быстро. Они опасались, что смена английской оккупационной армии французскими войсками как минимум во всем Ливане пока что не была решена на конференции
Предлагаемая книга – четыре эссе по философии искусства: «Воображаемый музей» (1947), «Художественное творчество» (1948), «Цена абсолюта» (1949), «Метаморфозы Аполлона» (1951), – сборник Андре Мальро, выдающегося французского писателя, совмещавшего в себе таланты романиста, философа, искусствоведа. Мальро был политиком, активнейшим участником исторических событий своего времени, министром культуры (1958—1969) в правительстве де Голля. Вклад Мальро в психологию и историю искусства велик, а «Голоса тишины», вероятно, – насыщенный и блестящий труд такого рода.
Разыскивать в джунглях Камбоджи старинные храмы, дабы извлечь хранящиеся там ценности? Этим и заняты герои романа «Королевская дорога», отражающего жизненный опыт Мольро, осужденного в 1923 г. за ограбление кхмерского храма.Роман вновь написан на основе достоверных впечатлений и может быть прочитан как отчет об экзотической экспедиции охотников за сокровищами. Однако в романе все настолько же конкретно, сколь и абстрактно, абсолютно. Начиная с задачи этого мероприятия: более чем конкретное желание добыть деньги любой ценой расширяется до тотальной потребности вырваться из плена «ничтожной повседневности».
Роман Андре Мальро «Завоеватели» — о всеобщей забастовке в Кантоне (1925 г.), где Мальро бывал, что дало ему возможность рассказать о подлинных событиях, сохраняя видимость репортажа, хроники, максимальной достоверности. Героем романа является Гарин, один из руководителей забастовки, «западный человек" даже по своему происхождению (сын швейцарца и русской). Революция и человек, политика и нравственность — об этом роман Мальро.
Роман А. Мальро (1901–1976) «Надежда» (1937) — одно из лучших в мировой литературе произведений о национально-революционной войне в Испании, в которой тысячи героев-добровольцев разных национальностей ценою своих жизней пытались преградить путь фашизму. В их рядах сражался и автор романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра рассказывает о творческой деятельности и нелегком жизненном пути первого российского кинопредпринимателя Александра Алексеевича Ханжонкова. Его имя можно поставить в ряд с именами выдающихся русских предпринимателей Третьякова, Морозова, Мамонтова, деятельность которых никогда не сводилась исключительно к получению прибыли – они ставили перед собой и решали задачи, сопряженные с интересами своего Отечества, народа и культуры. Его вклад в развитие российской кинематографии грандиозен, хотя в полной мере и недооценен.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга «Храм Богов» — это откровения общественного деятеля Павла Пашкова о нелегкой борьбе за леса России. Миллионы гектар девственной тайги сдают в аренду Китаю под уничтожение на 49 лет, а тех, кто пытается противостоять этому, запугивают или убивают. От границы с Финляндией до побережья Тихого океана — идет уничтожение лесов. Природа стала лишь объектом заработка очень больших денег. Мы стоим на последнем рубеже: пора отстоять нашу землю.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.