Демократия — низвергнутый Бог - [23]
С точки зрения элементарной экономической теории и в свете исторических фактов, возникает ревизионистский взгляд на современную историю. Вигская историография, согласно которой человечество марширует постоянно вперед к все более высоким уровням прогресса, неверна. С точки зрения тех, кто предпочитает меньше эксплуатации, чем больше, и тех, кто ценит дальновидность и индивидуальную ответственность выше близорукости и безответственности, исторический переход от монархии к демократии представляет собой не прогресс, а цивилизационный спад. И этот приговор не меняется из-за других факторов. Совсем наоборот. Несомненно, самым важным показателем эксплуатации и краткосрочной ориентированности, о котором не говорилось выше, является война. Но если бы этот фактор был принят, относительная эффективность демократично-республиканского правительства, похоже, была бы еще хуже, а не лучше. В дополнение к усилению эксплуатации и социального распада переход от монархии к демократии привел к переходу от ограниченной войны к полной войне, а двадцатый век, эпоха демократии, должен быть также включен в число самых смертоносных периодов за всю историю.
Таким образом, неизбежно возникают два последних вопроса. Нынешнее положение дел вряд ли может быть «концом истории». Чего мы можем ожидать? И что мы можем сделать? Что касается первого вопроса, ответ краток. В конце двадцатого века демократический республиканизм в США и во всем западном мире, по-видимому, исчерпал резервный фонд, унаследованный от прошлого. На протяжении десятилетий, вплоть до 1990-х годов, реальные доходы застопорились или даже упали. Государственный долг и стоимость систем социального обеспечения несут серьезную угрозу перспективам неизбежного экономического кризиса. В то же время социальный распад и социальные конфликты поднялись до опасных высот. Если тенденция к увеличению эксплуатации в будущем продолжится по нынешнему пути, западные демократические государства всеобщего благосостояния рухнут, как это сделали восточно-европейские социалистические республики в конце 80-х годов. Следовательно, остается второй вопрос: что мы можем сделать сейчас, чтобы предотвратить процесс цивилизации от экономической и социальной катастрофы?
Но в то же время и, что еще важнее, позитивная альтернатива монархии и демократии, идея естественного порядка – должна быть очерчена и понята. С одной стороны, нужно признать то, что она не предполагает эксплуатации, ни монархической, ни демократической, а частная собственность, производство и добровольный обмен являются источниками человеческой цивилизации. С другой стороны, нужно признать фундаментальную социологическую проницательность (которая, кстати, также помогает точно определить, где историческая оппозиция монархии пошла не так): что сохранение частной экономики, основанной на обмене, требует в качестве своего социологического предположения существования добровольно признанной природной элиты –«естественного дворянства».
Естественный результат добровольных сделок между разными владельцами частной собственности определенно нелогичен, иерархичен и элитарен. В результате широко разнообразных человеческих талантов, в каждом обществе любой степени сложности несколько человек быстро приобретают статус элиты. Благодаря превосходным достижениям богатства, мудрости, храбрости или их сочетания, некоторые люди приобретают «естественную власть», и их мнения и суждения пользуются широким почтением. Более того, из-за избирательного брака и законов гражданского и генетического наследования позиции естественной власти чаще всего передаются в нескольких благородных семьях. Именно к руководителям этих семей с давними отчетами о превосходных достижениях, дальновидностью и образцовым личностным поведением, люди обращаются с их конфликтами и жалобами друг на друга, и именно эти лидеры естественной элиты обычно выступают в качестве судей и миротворцев, зачастую бесплатно, из чувства долга, требуемого и ожидаемого от лица власти или даже из принципиальной озабоченности в отношении гражданского правосудия, в роли частных производителей «общественного блага».
Фактически, естественное происхождение монархии (в отличие от ее неестественного происхождения через завоевание) можно понять только на фоне прежнего порядка естественных элит. Небольшой, но решающий шаг в переходе к монархическому управлению заключался именно в монополизации функции судьи и миротворца. Этот шаг был предпринят одним из членов добровольно признанной природной элиты – король настоял против оппозиции других членов социальной элиты, чтобы все конфликты на определенной территории предстали перед ним, а конфликтующие стороны больше не выбирали каких-либо других судей или миротворцев, кроме него. С этого момента закон и правоохранительные органы стали дороже: вместо того, чтобы предлагаться бесплатно или по добровольному платежу, они финансировались с помощью обязательного налога. В то же время качество закона ухудшилось: вместо того, чтобы отстаивать существующий закон и применять универсальные и неизменные принципы справедливости, монополистический судья, которому не нужно было опасаться потерять клиентов в результате того, что он был менее беспристрастным в своем суждении, мог бы последовательно изменить существующий закон в свою пользу.
Самоубийство или суицид? Вы не увидите в этом рассказе простое понимание о смерти. Приятного Чтения. Содержит нецензурную брань.
Автор, являющийся одним из руководителей Литературно-Философской группы «Бастион», рассматривает такого рода образования как центры кристаллизации при создании нового пассионарного суперэтноса, который создаст счастливую православную российскую Империю, где несогласных будут давить «во всем обществе снизу доверху», а «во властных и интеллектуальных структурах — не давить, а просто ампутировать».
Автор, кандидат исторических наук, на многочисленных примерах показывает, что империи в целом более устойчивые политические образования, нежели моноэтнические государства.
Книга представляет собой интеллектуальную биографию великого философа XX века. Это первая биография Витгенштейна, изданная на русском языке. Особенностью книги является то, что увлекательное изложение жизни Витгенштейна переплетается с интеллектуальными импровизациями автора (он назвал их «рассуждениями о формах жизни») на темы биографии Витгенштейна и его творчества, а также теоретическими экскурсами, посвященными основным произведениям великого австрийского философа. Для философов, логиков, филологов, семиотиков, лингвистов, для всех, кому дорого культурное наследие уходящего XX столетия.
Вниманию читателя предлагается один из самых знаменитых и вместе с тем экзотических текстов европейского барокко – «Основания новой науки об общей природе наций» неаполитанского философа Джамбаттисты Вико (1668–1774). Создание «Новой науки» была поистине титанической попыткой Вико ответить на волновавший его современников вопрос о том, какие силы и законы – природные или сверхъестественные – приняли участие в возникновении на Земле человека и общества и продолжают определять судьбу человечества на протяжении разных исторических эпох.
В этом сочинении, предназначенном для широкого круга читателей, – просто и доступно, насколько только это возможно, – изложены основополагающие знания и представления, небесполезные тем, кто сохранил интерес к пониманию того, кто мы, откуда и куда идём; по сути, к пониманию того, что происходит вокруг нас. В своей книге автор рассуждает о зарождении и развитии жизни и общества; развитии от материи к духовности. При этом весь процесс изложен как следствие взаимодействий противоборствующих сторон, – начиная с атомов и заканчивая государствами.