Демидовы: Столетие побед - [140]
Подробности дальнейших событий опускаем. Итог пятилетней тяжбы был подведен 27 июля 1733 года. В этот день Тульская провинциальная канцелярия, слушав дело, вынесла определение: просителю Авдееву «от иску его, что он искал на нем, Демидове, в бою крестьян отказать»[819].
Выразительные подробности этого эпизода в очередной раз напоминают об одном из важнейших для Демидовых событий второй половины 1720-х годов — их одворянивании. И попавший в историю с охотой на ржаном поле Прокофий, и его родственники состояли в шляхетском сословии без году неделя. Рожденные казенными кузнецами, они только еще вышли из горнила сословного метаморфоза в новую, теперь уже дворянскую жизнь. Но писаться дворянином — не значило быть в новом качестве признанным. История об охоте на перепелок, закончившейся стрельбой по крестьянам, содержит немало деталей, интересных в плане изучения процесса интеграции в дворянское сословие таких, как Демидовы, — лиц, только недавно добившихся юридического себя к нему причисления. Присмотримся к тому, как они срастались с дворянством.
Интеграция в сословие — частный случай проявления феномена социальной мобильности. Переместиться внутри социальной структуры — значит изменить свое ранговое положение в ней, иначе социальный статус. Динамическим его выражением можно считать социальную роль — модель поведения, статусом определяемую. В любом члене общества, как правило, совмещаются несколько статусов и соответствующих им социальных ролей (наборы статусный и ролевой). Носитель статуса «исполняет» сопряженную с ним социальную роль в соответствии с закрепившимися для данной общности социальными функциями — специфической совокупностью прав и обязанностей. Стремление к подъему в социальной иерархии в значительной степени мотивировано расширением доступа к социальным ресурсам. По отношению к предпринимателям это вдвойне очевидно и втройне важно.
Но юридически оформленное изменение социального статуса — лишь половина дела. За ним следует (во всяком случае, должна) интеграция культурная. Они отличаются друг от друга многим. В том числе тем, что первая, формальная, протекает одномоментно (новые права и обязанности приобретаются с появлением акта), вторая, фактическая, требует времени. Применительно к Прокофию особенно интересна именно культурная интеграция — осознание и принятие нуворишем новой социальной функции, освоение социальной роли, то есть имеющих новое для носителя культурное оформление, а подчас и содержание, моделей поведения.
Детство и юность Прокофия протекали в атмосфере ожидания сословного перехода — ключевые события в этой истории, как помним, относятся к 1720 и 1726 годам. Под стать ожиданию и занятия. Навык фехтования, для заводчика бесполезный и даже странный, обретает оправдание и смысл в качестве культурного знака, маркирующего дворянина. То же — ботаника. Лица с выраженным интересом к естествознанию, натурфилософии, естественной истории для предпринимательской среды в ту эпоху нехарактерны в принципе, тогда как для дворянской — хотя и редки (их время придет позже), тем не менее уже встречаются (А.Т. Болотов). Перечисленное — свидетельство освоения Демидовым образцов социального поведения, более или менее специфичных для сословия, в которое он переместился в шестнадцатилетнем возрасте, свидетельство некоторых успехов на пути культурной в него интеграции.
Трудно сказать, насколько Прокофий возраста «драмы на охоте» врос в новую среду. Зато отчетливо видно, что с «материнской» для него культурой городского посада он не порвал. Из нее — соседствующие с дворянскими интересами и занятиями развлечения, по происхождению и среде распространения вполне простонародные. Причем усвоенные в специфически характерной для «малой» его родины форме. Имеем в виду «птичьи охоты» — забаву, чрезвычайно распространенную в Туле XVIII — первой половины XIX столетия. Пожалуй, самым ярким свидетельством, отразившим ее бытование, является оригинальное сочинение — «Толкование о чижиной охоте», сохранившееся в составе литературного памятника конца XVIII века «Истории города Тулы мещанина Абрама Булыгина о чудных его на свете похождениях, об охотах, веселостях и об работах»[820]. Широкое распространение в Тульской губернии имела, в частности, перепелиная охота. Сложившиеся здесь ее приемы (в том числе ловлю в ночное время сетями — в точности как в нашей истории) описывает известный писатель той эпохи, знаток края Василий Левшин
