Демагог и лэди Файр - [16]

Шрифт
Интервал

Спор был прерван лакеем, который предложил Годдару сладкое блюдо.

— Дайте мне еще кусок ростбифа, — сказал Годдар. — Я голоден!

— Этим и объясняется ваше парадоксальное настроение, — заметил журналист. — Я часто замечал, что ваши мысли всегда парадоксальны, когда вы голодны.

Годдар усмехнулся и откинулся на спинку стула. Взгляд его случайно упал на Алоизия Глима. Депутат стоял в стороне, изящно, как всегда, одетый, с орхидеей в петличке сюртука, и оглядывал комнату. Увидев Годдара, он начал пробираться между столиками с видом человека, нашедшего того, кого он искал. Годдар встал к нему навстречу.

— Я так и думал, что найду вас здесь, — сказал Глим. — Мне нужно серьезно с вами поговорить.

— И мне тоже, — ответил Годдар. — Вас как раз мне и нужно. Мне кажется, что мы хотим переговорить об одном и том же деле.

— Может быть, — сказал Глим, слегка улыбнувшись.

— Слух об Экклесби?

— Какой слух? — спросил уже серьезным тоном Глим.

— О стачке. Я опасаюсь, что надвигается сильная гроза. Разве вы не слышали?

— Ни звука! — возразил Глим.

— Я получил сведения от Вилластона, — продолжал Годдар, — он там секретарем отделения Лиги; он предсказывает кое-какие события. Но пока ничего определенного. Я думал, что вы знаете что-нибудь.

Глим покачал головой.

— В чем же дело? Новые машины? Профессиональный Союз и Федерация Работодателей не могут сговориться?

— Нет, не машины, а хуже! Полное переутомление в связи с зверской эксплоатацией фабрикантов. Вот письмо.

— Я не думаю, что это серьезно. Как-нибудь уладится, — сказал Глим, пробежав письмо. — Хотя подождите, — прибавил он, — ведь Экклесби в округе Хоу, не правда ли?

— Да, конечно, — сказал Годдар. — Потому-то Вилластон мне и написал.

— Я постараюсь быть в контакте с ними, — сказал Глим. — Руководящая фирма там «Кливер и Флайт». У меня с ними кой-какие связи, благодаря банкирам Розенталь и «Флуд и Сыновья в Лондоне».

— Вы и впрямь ходячая энциклопедия! — воскликнул Годдар.

Глим засмеялся и покрутил усы.

— Кстати, это напомнило мне о моей миссии, — сказал он. — Отчего вы не сделали визита лэди Файр?

Годдар не обратил внимания на кажущуюся непоследовательность и удивленно спросил:

— Что мне делать в дамских салонах?

— Сидеть, пить чай и принимать живое участие в политических сплетнях, — ответил Глим.

— Для этого я не гожусь, — возразил Годдар. — Я этого никогда не делал, а потому не буду делать этого и впредь.

— Весьма основательный довод для прогрессиста! Но лэди Файр все же сердится на вас.

— Почему? Потому что я не ответил на пустую любезность?

— Внимание лэди Файр никогда нельзя назвать пустой любезностью, если оно обращено к члену партии. Ее имя вам, вероятно, знакомо?

Годдар должен был признать, что слава лэди Файр ему не безызвестна.

— Так вот, — сказал Глим, — я, на правах вашего старейшего политического друга, все-таки настоятельно советую вам пойти к ней с визитом. Она прелестная женщина и всей душой преданная партии, и может вам оказаться полезной самым неожиданным образом. Ни один видный политический деятель не пренебрегал помощью женщины.

— Да, но многие попадали в крупные передряги из-за женщин…

— Но еще больше выкарабкались из них благодаря помощи женщины, — убежденно возразил Глим.

— Но она, пожалуй, очень удивится, если я зайду к ней?

Глим разразился смехом. Сколько еще простоты было в Годдаре!

— Я вам говорю, дорогой мой, — сказал он, — что лэди Файр, как покровительница партии, до сих пор ожидает, что вы зайдете выразить ей свое почтение. Да разве вы не понимаете, что она оказала вам внимание, проделав длинный путь в Степней только для того, чтобы слушать вас?

На лице Годдара выразилось смущение, так не вязавшееся с его обычно решительным выражением. Но упрямая натура взяла верх.

— Это очень любезно со стороны лэди Файр, и я чувствую себя польщенным. Но я все-таки останусь при своих привычках. Можете назвать меня медведем, или чем угодно — но я не люблю ложного положения. Вы хорошо знаете, кто я, и потому, мне кажется, я могу говорить с вами вполне откровенно.

При этих словах он покраснел и поднял с вызывающим видом голову. Он до сих пор все еще не вполне привык к хорошо сшитому изящному костюму и к тонкостям изысканного стола. Если даже это временами причиняло ему неприятное ощущение неловкости и непривычки, то мысль оказаться в совершенно чужой ему обстановке дамского будуара была еще более для него невыносима. Глим со своей обычно проницательностью понял это чувство ложной гордости и не настаивал.

— Хорошо, — сказал он с улыбкой. — Может быть вы и правы в вашем упрямстве. Но не буду больше отвлекать вас от завтрака. Прощайте. Я не забуду Экклесби.

Он пожал ему руку, сделал приветственный жест одному из сотрапезников Годдара и, обменявшись несколькими словами с компанией, сидевшей у двери, вышел из столовой. Годдар, проводив его взором, вернулся к своему столику, где его ожидало уже простывшее блюдо, и, окончив завтрак, отправился со своими собеседниками в курительную комнату. Возобновившийся затем между ними спор быстро вытеснил лэди Файр из его головы.

Он так и остался бы непреклонным и не поддался бы уговорам Алоизия Глима. Но в это дело вмешалась в конце концов сама судьба, и он оказался перед нею совершенно беспомощным.


Еще от автора Уильям Джон Локк
Триумф Клементины

Серию «Каприз» продолжают романы замечательного английского писателя Уильяма Локка (1863–1930), который заслуженно входил в начале XX века в пятерку занимательных и популярных романистов мира. Своей славы писатель добился в качестве непревзойденного мастера любовной прозы, всегда писавшего о Любви с большой буквы. Романы «Триумф Клементины» и «Сердце женщины» как никакие другие произведения демонстрируют его яркий самобытный талант и тонкое знание женской психологии.


Сердце женщины

Серию «Каприз» продолжают романы замечательного английского писателя Уильяма Локка (1863–1930), который заслуженно входил в начале XX века в пятерку занимательных и популярных романистов мира. Своей славы писатель добился в качестве непревзойденного мастера любовной прозы, всегда писавшего о Любви с большой буквы. Романы «Триумф Клементины» и «Сердце женщины» как никакие другие произведения демонстрируют его яркий самобытный талант и тонкое знание женской психологии.


Вивьетта

«…Она вся горела от нанесенного ей невыносимого оскорбления. Всего только за несколько часов перед этим она дала себя одурачить так, что вообразила себя вершительницей судеб двух мужчин. Оба они предлагали ей свою любовь. Оба поцеловали ее. Воспоминание об этом приводило ее в бешенство. И теперь один из них признался, что она явилась лишь объектом пьяной вспышки, а другой явился перед ней в роли жениха женщины, называвшей себя ее лучшим другом…».


Сумерки жизни

«…Она вся горела от нанесенного ей невыносимого оскорбления. Всего только за несколько часов перед этим она дала себя одурачить так, что вообразила себя вершительницей судеб двух мужчин. Оба они предлагали ей свою любовь. Оба поцеловали ее. Воспоминание об этом приводило ее в бешенство. И теперь один из них признался, что она явилась лишь объектом пьяной вспышки, а другой явился перед ней в роли жениха женщины, называвшей себя ее лучшим другом…».


Счастливец

В романе «Счастливец» мы встречаемся со старинным сюжетом, неизменно вызывающим симпатии читателей, — сюжетом Золушки. Только здесь он относится не к девочке, а к мальчику.Это необыкновенная история о том, как маленький оборвыш, заброшенный, никем не любимый, истязаемый собственной матерью, но талантливый и очаровательный, как экзотический цветок, становится мужчиной, красивым, как греческий бог, и благородным, как король. Ведомый своей счастливой звездой, он идет по жизни, покоряя сердца, достигая высот и… терпит катастрофу.


Счастливец. Друг человечества

В романе «Счастливец» мы встречаемся со старинным сюжетом, неизменно вызывающим симпатии читателей, — сюжетом Золушки. Только здесь он относится не к девочке, а к мальчику.Это необыкновенная история о том, как маленький оборвыш, заброшенный, никем не любимый, истязаемый собственной матерью, но талантливый и очаровательный, как экзотический цветок, становится мужчиной, красивым, как греческий бог, и благородным, как король. Ведомый своей счастливой звездой, он идет по жизни, покоряя сердца, достигая высот и… терпит катастрофу.


Рекомендуем почитать
Аметистовая корона

Она — Констанция Морлакс, самая богатая наследница Англии. Блестящая красавица с лучистыми глазами, она оказывается втянутой в жестокую «игру» короля Генриха I за власть. Ей приходится вернуться в Уэльс, где она становится жертвой преступника, сбежавшего из заключения, вломившегося в ее спальню и покорившего ее своими любовными прикосновениями.Он — загорелый белокурый Адонис, чье опасное прошлое заставляет его скитаться по стране. Он избегает сетей врага — только чтобы найти женщину, чьи поцелуи жгут его душу.


Как женить маркиза

Гидеон Рошель, маркиз де Вир, решил, что нашел неплохую возможность поправить свои дела, играя роль «бандита-джентльмена»... однако очень скоро столкнулся с жесточайшей конкуренцией со стороны леди Констанс, дочери своего злейшего врага, которая выдавала себя за «юношу-разбойника».Дуэль все расставила по местам – и теперь Констанс в плену у жаждущего мести Гидеона.Что он предпримет?Убьет прелестную разбойницу? Отдаст в руки правосудия?Или его месть будет отнюдь не жестокой, а полной страсти и нежности?


Роман в стихах и письмах о невозможном счастье (Мария Протасова - Василий Жуковский)

Быть музой поэта или писателя… Что это — удачная возможность увековечить свое имя, счастье любить талантливого человека и быть всегда рядом с ним, или… тяжелая доля женщины, вынужденной видеть, из какого сора растут цветы великих произведений?.. О судьбах Екатерины Сушковой — музы Лермонтова, Полины Виардо — возлюбленной Тургенева, и Любови Андреевой-Дельмас, что была Прекрасной Дамой для Блока, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…


Золотая клетка для маленькой птички (Шарлотта-Александра Федоровна и Николай I)

Во многих сказках царский сын непременно едет добывать невесту в тридевятое царство, в некоторое государство. Сказка, как известно, ложь, да в ней намек... Издавна цари и царевичи, короли и королевичи, а также герцоги, князья и прочие правители искали невест вдали от родных пределов. Почему? Да потому, что не хотели, чтоб измельчала порода. А еще хотели расширить связи своих государств с тридевятыми царствами.


Роковая дама треф

Красавица Ангелина и ее возлюбленный разлучены: война 1812 года охватила Россию, и ее кровавая рука достигла даже провинциального городка, где безмятежно живет девушка... Она похищена, насильно увезена во Францию... Испытав столько треволнений и бед, что диво, как это не сломило ее. Только нечаянные встречи с возлюбленным вселяют в Ангелину силы, помогают выдержать разлуку, насилия, унижения, потери – и вновь обрести свою любовь, вновь встретить своего бога любви!Книга ранее выходила под названием "Бог войны и любви".


Мальвина с красным бантом (Мария Андреева)

Кто заподозрит шпионку в прекрасной женщине, которую принимают в высшем обществе или даже при дворе самодержцев? Но именно такие дамы оказывались зачастую самыми надежными агентами – ведь кому, как не обходительной прелестнице приятно поведать свои тайны сильным мира сего?.. А уж способами обольщения и умением напускать тумана и загадочности эти красавицы владели в совершенстве. Некоторые из них так и унесли свои секреты в могилу, а некоторые вдруг столь удивительную карьеру заканчивали – и становились обычными женщинами.