Демагог и лэди Файр - [17]

Если бы он теперь, после завтрака, совсем ушел из клуба, то, по всей вероятности, больше никогда бы в своей жизни не разговаривал с леди Файр. Но случайно он зашел в приемную комнату и там внезапно очутился с ней лицом к лицу. Она сидела — как прелестное видение — в кресле у самого входа.

При виде Годдара лицо ее просветлело, и она сделала легкое движение вперед в ожидании его приближения. Годдар не мог не заметить этих проявлений дружелюбия.

— Вы не видали мистера Глима в клубе? — спросила она. — Меня заставили здесь так долго его ждать.

— Я боюсь, что он ушел, — сказал Годдар.

Как раз в эту минуту вернулся лакей и подтвердил его слова.

— Какая досада! Мне крайне нужно иметь сегодня два дамских билета для входа в Палату. У меня гостит молодая девушка из провинции и только сегодняшний вечер у меня свободен.

Она посмотрела на Годдара с озабоченным и несколько грустным видом. А когда лэди Файр смотрела с таким выражением на мужчину, то она возлагала ее заботы на его плечи и эти заботы делались уже его личным делом. Годдар был мужчина, как и всякий другой. Он реагировал на это инстинктивно.

— Я попробую найти в клубе кого-нибудь из депутатов для рекомендации — если у вас есть время немного подождать.

— Правда? — спросила она. — Вы можете это сделать? — и в глазах ее засветились благодарность и удивление.

— С удовольствием, — сказал Годдар.

Пока он уходил искать депутата, она перелистывала железнодорожный справочник и думала о тех улучшениях, которые следовало бы здесь завести для удобства посторонних посетителей. Когда Годдар вернулся, она встала ему навстречу и по его довольному лицу увидела, что его попытка увенчалась успехом.

— Я поймал Джервонса, депутата от Твикенгама, — промолвил он. — Он взял на себя достать рекомендации шести членов, и билеты будут доставлены вам на дом к пяти часам. Это вас устраивает?

— Великолепно, — сказала лэди Файр. — Очень, очень вам благодарна.

— Я боюсь, что сегодняшнее заседание покажется вам скучным, — сказал Годдар, — на повестке смета военного министерства.

— О, это безразлично, — весело ответила лэди Файр, — моя гостья будет во всяком случае очень довольна, а я захвачу с собой роман.

Он ничего не ответил, а глядел на нее с высоты своего роста. Наступила небольшая пауза. Лэди Файр взглянула вверх и улыбнулась. В ее глазах светилась веселая насмешка от сознания своего женского могущества, заставившего этого огромного, сильного человека исполнить ее просьбу с легкостью Ариеля. Она вынула из котиковой муфты свою маленькую ручку в изящной перчатке.

— Я собиралась поссориться с вами, мистер Годдар, — сказала она, — за то, что вы не зашли повидаться со мной. Наверное, у вас нашлось бы свободных полчаса.

Она стояла с протянутой к нему рукой, слегка наклонив голову на одну сторону. В ее тоне и в ее движениях было столько искренности и прелести, что Годдар покраснел от сознания своей грубости.

— Я не могу считаться светским человеком, лэди Файр, — сказал он неуверенно.

Она засмеялась. Сколько людей добивались права входа в ее гостиную, а здесь стоял человек, который отказывался от этой привилегии. Это был редкий случай. Ее гордость была задета.

— Вероятно, вас пугает мое легкомыслие, — сказала она. — Но я не так легкомысленна, как кажусь, уверяю вас. Я могу иногда говорить даже о серьезных предметах.

— О, совсем не в вас дело… — начал он.

— Тогда значит виною того мои друзья? Но если вы не любите большого общества, то приходите ко мне в любой неприемный день.

— Вам действительно не безразлично, приду я или нет? — спросил неловко Годдар.

— Вы могли бы поверить моей искренности! — ответила она несколько изумленно. — Вам следовало принять во внимание, что я, против обыкновения, приглашала вас уже два раза!

Она вскинула немного голову и спрятала руку обратно в муфту. Годдар почувствовал, что он был груб. Перспектива дружбы с лэди Файр сейчас начала казаться ему желательной.

— Простите меня, лэди Файр, — сказал он после неловкого молчания. — Вы сами теперь видите, какой я медведь.

Это признание вызвало у нее снова улыбку.

— Могу я придти повидать вас? — спросил он.

— А вы действительно этого желаете? — спросила она, подражая его интонации.

— Я очень бы этого желал, — просто ответил Годдар.

Вечером, сидя в Парламенте за барьером на местах для публики, лэди Файр послала свою карточку Алоизию Глиму. Немного погодя он поднялся к ней.

— Я не знал, что вы здесь, — сказал он.

— Как вы думаете, кто мне достал билеты?

— Не имею ни малейшего понятия.

— Мистер Годдар, — сказала лэди Файр.

— Мисс Мабель, — сказал Глим, повернувшись к молодой девушке, с увлечением слушавшей отчет военного секретариата, — лэди Файр подобна провидению — пути ее неисповедимы.

VII.

Идиллия народного трибуна.

После первого своего посещения лэди Файр, Годдар вышел от нее с странным ощущением. Он намеревался как можно больше сократить свой визит, а вместо этого просидел у нее целых два часа. Он едва верил своим часам.

Остроумный разговор хорошенькой и образованной женщины был для него такой же редкостью, как шампанское в годы его бедности. Он шел к ней, думая, что его ожидает пустая светская болтовня; а вместо этого у них начался разговор на самые дорогие и интересные для него темы, к тому же разговор, облеченной в очаровательную, совершенно новую для него форму. Годдар всегда относился очень серьезно к собеседованиям по социальным вопросам. Лэди Файр внесла в такое собеседование легкость, блеск, остроумие и, словно подчиняясь ее внушению, и его ум сделался более острым. Словом, лэди Файр оказалась для него настоящим откровением.