Деловое образование в России - [24]
Отношение зарплаты профессорско-преподавательского состава к средней зарплате в регионе. То есть если вуз сократит половину преподавателей, а оставшиеся станут вести в два раза больше предметов, то, по мнению Минобрнауки, эффективность образования вырастет (?!). Если при этом вуз подзаработает денег и направит их на зарплату ППС, то эффективность образования еще больше увеличится (?!). Очевидно, что данный критерий характеризует финансово-экономическую деятельность вуза, но никак не качество подготовки выпускников.
После рассмотрения этих основных показателей уже ничуть не удивляет, что среди пяти дополнительных показателей эффективности вузов значится «Доля студентов, включенных в списки кандидатов в спортивные сборные команды Российской Федерации по видам спорта, в общей численности студентов». Очевидно, что даже для института физкультуры главной задачей не является непосредственная подготовка кадров для высших спортивных достижений (это задача других спортивных, но не образовательных структур). Или критерием эффективности является обеспечение дипломами людей, круглогодично не покидающих тренировочные базы?
Трудно поверить, что всё вышеизложенное про критерии эффективности вузов реально содержится в приказах Минобрнауки от 30.03.2015 г. и 21.03.2016 г., а не взято из репертуара юмористов-пародистов. Но, увы, это так. И по этим критериям пытаются принимать весьма важные решения. Справедливости ради отметим: среди дополнительных критериев есть и показатель количества обучающихся по программам повышения квалификации, то есть тема непрерывного образования в каком-то смысле присутствует.
Кроме того, вроде бы справедливо требовать одинаковых образовательных результатов от государственных и частных вузов. Но мониторинг оценивает финансово-экономические результаты. Государственные вузы получают бюджетное финансирование, им выделяются бюджетные места, средства на научные исследования. Негосударственные вузы такого финансирования не получают, наличие же бюджетных мест влияет и на средний балл ЕГЭ у абитуриентов. А пороговые значения по этим критериям установлены единые как для государственных, так и для частных вузов.
Теоретически можно предлагать самые разнообразные идеи по улучшению ситуации с оценкой эффективности. Например, проводить мониторинг по однородным группам вузов. Но, думается, при существующей постановке задачи это в любом случае будет попыткой решить нерешаемую задачу вроде квадратуры круга. Аналогичным образом можно было бы сравнивать финансово-экономическую эффективность Большого театра, Третьяковки, Эрмитажа, Мариининского театра, Пушкинского музея и галереи Айвазовского в Феодосии. Вот было бы где чиновничьей фантазии разгуляться…
Очевидно, произошла подмена целей: вместо измерения качества образования критериями Минобрнауки делаются финансовые показатели. В итоге транзакционные издержки (сила «социального трения») оказались сверхбольшими – перевод Минобром общегосударственного запроса к образованию на язык конкретных критериев явно не является адекватным. По всей видимости, не выполнена и установка на «формирование культуры оценки качества образования, в том числе путем включения потребителей, и обеспечение современного уровня оценки качества образовательных результатов».
При этом с 2008 по 2016 год численность центрального аппарата Минобрнауки выросла с 430 до 850 человек, число департаментов увеличилось с семи до 18. Аналогичные процессы быстрого роста числа образовательных чиновников происходили и на местах. Все они извергают информационные потоки и требования всевозможных отчетов, отвлекающих от реальных дел. Образовательные учреждения завалены ворохом бумаг, бессмысленной отчетностью.
Образно и красочно описала это профессор Саратовского университета В. Афанасьева: «Быть профессором теперь совсем неинтересно, потому что отныне не интеллектуал он, а клерк, бумагомаратель. Профессуру замучили (хотя просится другое слово) никому не нужными списками, сведениями, рейтингами, анкетами, портфолио, программами, планами, планами по поводу планов, отчетами, отчетами об отчетах…. И так много приходится нынешним профессорам писать всякой регламентированной чуши, что заниматься научными изысканиями, работать над книгами, общаться с себе подобными, да что там – просто думать совсем некогда.
Горам макулатуры, которые выходят из-под пера нынешнего профессора, может позавидовать любой параноик-графоман. Любая кафедра, всякий вуз – давно уже контора, которая всё пишет и пишет. А где бумаги, там и чиновники, чтоб проверять. И над каждым проверяющим есть свой проверяющий, а над тем – надзирающий, тридцать тысяч одних начальников над начальниками. И все они поучают, рекомендуют, проверяют, стращают и строго наказывают тех, кто пишет мало и неприлежно. Скрип перьев разносится над нашим образованием и скрежет зубовный всех, усердствующих в бумагомарании!»[23]. С подобной оценкой положения дел согласно практически всё образовательное сообщество.
