Дэлог: путешествие за пределы смерти - [14]

поднесла его мне. Ман- дарава сказала:

Да будут все существа наделены счастьем.

Да будут они свободны от всякого страдания.

Да будут они неразлучны со счастьем.

Да постигнут они равенство всех явлений.

Затем я встретилась с рэпа 110 Намка Осалом, который сказал:

Драгоценная бодхичитта!

Где она не возникла, да возникнет.

Где возникла, да не убудет,

Но возрастает больше и больше!

Ом мани падмэ хум111.

Затем я встретилась с дакини Еше Цогьял. Она дала мне

беловатую жидкость, похожую на сок какого-то дерева. Хотя она

пропела песнь, связанную с мантрой, содержащей имя

Падмасамбхавы, я не записала её. Она произнесла следующую

молитву устремления:

Для этой девушки Дава Дролмы

в обычном мире людей,

в поле зрения, которое вмещают её глаза,

пока она в бренном теле:

На востоке, когда она смотрит на восток,

да узрит она хрустальную хранительницу врат.

На юге, когда она смотрит на юг,

да узрит она золотую хранительницу врат.

На западе, когда она смотрит на запад,

да узрит она коралловую хранительницу врат.

На севере, когда она смотрит на север,

да узрит она бирюзовую хранительницу врат.

Когда она поёт песнь мантры ваджра-гуру,

да узрит она Падму Чжунгнэ.

Когда здесь выполняют пиршественные

подношения,

да посетит девушка эту землю.

Да приведёт она тех существ, которые связаны

с ней телесно или словесно112,

на малый материк Чамара.

Она сказала мне: «Приходи сюда в те дни лунного месяца,

когда последствия деяний умножаются в сто тысяч раз: в

десятый, двадцать пятый и пятнадцатый день и в новолуние».

Она добавила: «Уходи сегодня не плача», но, пройдя со мной

сто шагов, сама не сдержала слёз. Она заметила: «Дальше, чем

на то небольшое расстояние, которое я прошла сегодня, я

вообще- то никуда не хожу». Пройдя ещё сто десять шагов, я

оглянулась на неё. Я была чрезвычайна привязана к ней, но она

крикнула: «Не огорчайся из-за этого».

Далее я снова пришла туда, где обитала дакини Вангмо. Одна

из привратниц впустила меня. По причине нашей сильной связи

я рыдала из страха, что нас разлучат, и сама дакини тоже

уронила несколько слёзинок. Она дала мне горсть зерна.

Она сказала: «Я не вольна сопровождать тебя, но я скажу тебе

кое-что, и ты это передашь. Нет ошибки в том, что ты решилась

прервать связь с миром людей и пришла сюда. Если ты не

сможешь вырваться из пасти свирепого крокодила или спастись

от злобной ядовитой змеи 113, брось это зерно и произнеси при

этом: "Это из рук дакини Вангмо"».

Дальше меня встретили и сопроводили восемь дакини,

включая Юл-лха, упоминавшуюся ранее дакини из области

Дерге. Обсуждая мой рассказ о чистой земле, мы снова и снова

рыдали. «Останься пока на ночь, — сказала она. — Если я смогу

даровать тебе посвящение трёх божеств — Амитаюса, Самьяка

и Ваджракилаи, — тогда ты, о дакини, станешь для особых тулку,

лам, духовных друзей, и святых воплощений тертонов в обычном

мире людей благородной дакини, рассеивающей препятствия

для их долгой жизни». Но у меня не было времени получить эти

посвящения.

Я продолжала путь, и Белая Тара предупредила, чтобы я не

говорила ни слова о плохом предзнаменовании. Я снова пришла

к Джамьянгу Кьенце Вангпо. Он явно казался более радостным,

чем прежде, и сдержанно посмеялся. Он сложил ладони,

обратившись в мою сторону, и Белая Тара сказала кое-что вроде

этого:

Сложишь руки или нет,

есть у тебя вера или нет,

но это перерождение досточтимой Белой Тары

возвращается в обычный мир людей.

Далее наместник Джампа Мингьюр отправил пять дакини

сопровождать меня. Чтобы рассеять мой страх перед

обитателями адов, он благословил меня шнуром с ваджрой,

вырезанной из пластины аспидного сланца, и с узлом в виде

скорпиона, вы резанного из камня. Он прочёл молитвы

устремления, такие, как та, которая начинается словами:

«Драгоценная бодхичитта...» 114

Когда я продолжила путь, Белая Тара сказала: «Ну что ж! Ты

не взяла с собой драгоценную шкатулку дакини, сделанную из

хрусталя, которую мы вдвоём должны были забрать, тогда к чему

нести этот каменный узел? Это бесполезно!» И я уронила его на

землю.

Затем с подветренной стороны скалы я увидела чистую землю,

рождённую из великого устремления, — огромный хрустальный

дворец. Восточные врата были заперты хрустальным замком

размером с мой рукав. Справа и слева над вратами были два

изображения Амитаюса. Между ними я увидела шестислоговую

мани-мантру, написанную тремя видами письмён одно над

другим: тибетским, ланца и вардху115. Там мы с дакини Юл-лха

(которую я уже встречала раньше) увидели девушку из семьи Гья

Чагла по имени Адам. Они с Юл-лха радовались, целовались и

обнимали друг друга за шею, совсем как это делают люди в

обычном мире.

На высоком троне во дворце сидел пожилой лама с белой

бородой. В некотором отдалении, на другом троне, перед ним

сидела Аше Дролма, сестра моего отца, Тромге Джигме

Трогьяла. Некая женщина с волосами, уложенными в виде