Дело ясное, что дело тёмное - [67]

— Что так вздыхаешь, сестрёнка? Есть мыслишки — высказывай, не стесняйся.

Ну вот! Они болтают невесть что, а я расхлёбывай: «мыслишки» им накидывай! Да и предки тоже хороши: заставили меня поспорить на артефакты, а всё только сильнее запутывается.

Ладно, представим, что я стала Анной Морс. И что со мной не так? Хм. А всё у меня нормально — вот что! Жизнь, образование, общение. Что если на общении и следует остановиться?

Я вздохнула и доверила догадку устам:

— У Анны Морс должны были остаться подруги, как и у других девушек, что служили у Валентина. Она воспитывалась в интернате — значит подруги стали её семьёй. А подруги подруг могли знать других девушек и так до бесконечности.

— Какая-то сложная схема, — хмурый вид Эмилю совсем не шёл. — Подруги подруг могли что-то знать. Это как?

Сказала бы я как, да только мы не одни в комнате!

Хорошо, недогадливый ты мой, разовьём мысль:

— Если секретари часто менялись, то почему Анна устроилась туда работать вопреки слухам?

— А были слухи? — теперь не понял Пол.

Какие же все мужчины сложные! Уж мне-то поверьте — с шестью братьями выросла.

— Должны быть, однозначно! — твёрдо заверила я. — Сейчас мы про слухи ничего не знаем, но раз уж они должны быть, и в обществе явно кто-то обсуждал текучку кадров Букова, то Анна не должна была устраиваться на работу к Валентину. Она поступила поперёк, как и Василий. Кто-то что-то говорил, предостерегал. Вот это и нужно поискать: поговорить с подругами. Да просто пообщаться.

— А-а-а-а! — радостный, но сдавленный голос Эмиля прогремел неожиданно громко. — Теперь понятно! Пол, это женская логика, но, похоже, следует поболтать с выпускниками интерната.

— Хорошо, — счастливо выдохнул чародей и улыбнулся. — Кого-нибудь подключу к поиску друзей или хороших знакомых Анны Морс.

Какой парень дальновидный: уже готов настропалить ещё «кого-нибудь», аж зависть берёт такой-то подкованности друзьями и соратниками.

Мы распрощались, и я отправилась собирать мелочи в дорогу, а заодно перекусить — встреча с пращурами первый раз внесла в мою жизнь непонимание, потому разыгрался аппетит.

В полночь я уже тряслась в машине по объездной дороге вокруг Магогеста. Поехали по ней намеренно, чтобы не заезжать в земли кудесников, а напрямую проследовать в Миргород.

На этот раз я ехала на переднем сидении и чувствовала себя вполне удовлетворительно. К тому же вскоре я провалилась в сон, в котором на волнах раскачивалась белая яхта, а капитаном был Полин Щука. Моя задача в этом сне сводилась к минимуму: стоять у бортика, смотреть на воду и изредка поворачивать голову, одаривая Пола лучезарной улыбкой. Только вот с концовкой не повезло — мы сели на мель, а в нашу сторону двигался девятиметровый вал воды, заслоняя собой небо.

Я очнулась, резко дёрнувшись и потерев лицо руками.

— Простите. Этот гул даже сквозь окна проходит, — извинился водитель — коренастый мужчина средних лет с изуродованной нижней губой.

— А что происходит?

Веки были тяжёлыми, и я с нажимом потёрла их. На глаза навернулись слёзы, а вместе с ними пришло и прозрение.

— Что за толпа? — вопрос риторический, ведь глядя в окно на противоположную сторону дороги, стало понятно, что Полина Щуку окружили журналисты.

Очевидно, что теперь нам проходу не дадут — так и станут следовать по пятам, освещая новые подробности дела, проводя собственные журналистские расследования, устраивая опросы населения — будоража общественность, если кратко. Дело не плохое — пусть помогают выявлять преступника, лишь бы не путались под ногами.

— Мы заехали к классной даме Анны Морс, а тут газетчики налетели. Откуда только их нелёгкая принесла? — ворчание водителя, пусть и хорошо скрываемое, оптимизма мне не прибавило.

Я всё ещё находилась под впечатлением от красивого, но тревожно сна. Пришлось трясти головой, запустить пальцы в волосы и хорошенько почесаться, чтобы ощутить собственное тело, вернуться к реальности. Движение руками и ногами, пусть даже в положении сидя, помогли почувствовать собственный организм, вернее — его одеревенелость и напряжение в мышцах. Войти в действительность удалось, но душа тяготилась неприятными эмоциями. Уж лучше бы знать, что там произошло: накрыл нас девятый вал или не задел и прокатился мимо.

Пола нам пришлось ожидать битых пятнадцать минут. Я успела выпить кофе, дожидавшийся меня в термосе; съесть пирожок, взятый с собой в дорогу; и полюбоваться натянутой улыбкой Полина, отвечающего на реплики журналистов.

После того, как дверь открылась, и маг проскользнул на заднее сиденье, репортёры окружили машину и стали снимать не только его, но и меня.

Представляю, что они там напишут в своих статейках! Мало мне что в историю попала, так теперь ещё и вирус под названием «знаменитость на краткий миг» пытался на меня наброситься.

Машина тронулась, а я тут же развернулась к Полу:

— Как они узнали? Журналисты.

— Соломон Янович дал официальную пресс-конференцию. Собственно, на не ней и стало известно, что ведутся два параллельных расследования.

— Я вообще-то про другое спрашивала. Как они узнали, что мы приедем к классной даме Анны Морс?

— Я им сказал. Журналисты провели собственное расследование и выяснили, что все, кто служил у похищенного мага в разное время, были воспитанниками интерната в Миргороде. Я прочитал об этом в интернете — была статья от одного журналиста с разного рода размышлениями и доводами, которые мы уже знаем. Пришлось действовать на упреждение и спровоцировать утечку информации.