Дело в стиле винтаж - [54]

Он сел рядом со мной, взял мою левую руку и быстро поднес к губам, а потом снова уложил на мои колени.

— Вы всегда так обращаетесь с женщинами, которых видели пару раз?

— Нет, — ответил он. — Только с вами. Простите, я немного опоздал, — продолжал он, пока я пыталась успокоиться. — Но я писал статью…

— О Центре воспоминаний?

— Нет, тот материал уже готов. А это была… история о бизнесе, — объяснил он немного уклончиво. — Ее пишет Мэтт, но я тоже… подключен. Там несколько трудных мест, которые нам следовало обсудить, но теперь все в порядке. — Он хлопнул в ладоши. — Позвольте мне купить вам выпить. Что именно? Дайте угадаю. Хочу виски, — хрипло сказал он. — С имбирным элем — и не жмись.

— Прошу прощения?

— Это первые слова Гарбо на экране. До тех пор все ее фильмы были немыми. К счастью, ее голос прекрасно сочетается с лицом. А вы что хотите?

— Определенно не виски, но бокал красного вина будет очень кстати.

Дэн взял карту вин.

— Выбор таков: мерло «Ле Карредон» из Окситании — «мягкое, с насыщенным ароматом, легко пьется» или «Песня дрозда» из подвалов Папского замка в Авиньоне с потрясающим ароматом красного винограда и соблазнительным букетом… Так что вы предпочитаете?

Я подумала о своей поездке в Прованс.

— «Песню дрозда», пожалуйста, — мне нравится название.

Теперь, спустя полчаса, разговор шел своим чередом, и Дэн заказал для меня еще один бокал вина. Затем мы спустились в зал, сели в черные кожаные кресла и предались «Анне Карениной» и светящейся красоте Гарбо.

— В фильмах с Гарбо в главной роли все упирается в крупные планы, — заметил Дэн, когда мы выходили из кинотеатра. — Ее фигура неважна, равно как и игра, хотя она и была великой актрисой. Говорят лишь о ее лице — об этом алебастровом совершенстве.

— Ее красота — почти маска, — возразила я. — Она похожа на сфинкса.

— Да. Она излучает отстраненную, довольно меланхоличную сдержанность. И вы тоже, — добавил он как ни в чем не бывало. Дэн опять ошарашил меня, но из-за вина или потому, что наслаждалась его обществом и не хотела испортить вечер, я решила пропустить ремарку мимо ушей. — Давайте где-нибудь поедим, — предложил он и, не дожидаясь ответа, взял меня под руку. Меня не раздражало исходившее от него тепло. Я поняла, что мне даже нравится его обращение со мной. Оно делало вещи… простыми. — В кафе «Руж», о'кей? — спросил он. — Хотя, боюсь, это не «Ривингтон гриль».

— Кафе «Руж» — это мило… — Мы вошли внутрь и выбрали угловой столик. — Почему Гарбо перестала сниматься, хотя была еще так молода? — спросила я, пока мы ждали официанта.

— Ее очень огорчили плохие рецензии на последний фильм «Женщина с двумя лицами», и она сдалась. Но более вероятное объяснение таково: она понимала, что ее красота достигла своего пика, и не хотела, чтобы ее образ со временем поблек. Мэрилин Монро умерла в тридцать шесть, — продолжал Дэн. — Смогли бы мы относиться к ней так, как относимся сейчас, умри она через сорок лет? Гарбо хотела жить — но не на глазах у всех.

— Вы очень эрудированный человек.

Дэн развернул салфетку.

— Я люблю кино — особенно черно-белое.

— Это потому, что у вас трудности с различением цветов?

Официант предложил нам хлеб.

— Нет. Цвет на экране не слишком впечатляет, потому что мы и так видим вещи цветными. А если фильм черно-белый, то он как бы отдаляется от жизни и становится искусством.

— У вас на руках краска, — заметила я. — Вы делали ремонт?

Дэн изучил свои пальцы.

— Вчера вечером возился с сараем — остались последние штрихи.

— А что хранится в этом вашем таинственном сарае?

— Вы все увидите одиннадцатого октября, на которое назначено открытие, — скоро я разошлю приглашения. Вы ведь придете, правда?

Какое же удовольствие я получила от этого вечера!

— Да. Приду. А каков будет дресс-код? Одежда садовника? Резиновые сапоги?

— Приличная повседневная одежда, — обиделся Дэн.

— И никаких смокингов?

— Это было бы немного чересчур, хотя вы можете надеть одно из ваших великолепных винтажных платьев, если хотите. Например, то бледно-розовое, которое, как вы сказали, некогда было вашим.

— Его я определенно не надену, — покачала я головой.

— Интересно почему? — полюбопытствовал Дэн.

— Просто… не люблю его.

— Знаете, вы немного сфинкс, — сказал Дэн. — В вас есть загадка. И мне кажется, вы словно сражаетесь с чем-то, — снова удивил он меня.

— Да, — согласилась я. — Так оно и есть. Я сражаюсь с вашим… нахальством.

— Нахальством?

Я кивнула.

— Вы делаете слишком откровенные замечания. Говорите вещи, которые… выбивают меня из колеи. Вы всегда такой… какое здесь выбрать слово?

— Спонтанный?

— Нет. Вы беспокоите меня… сбиваете с толку… конфузите! Вот оно это слово — вы заставляете меня чувствовать себя сконфуженной, Дэн.

— Мне понравилось, как вы сказали «конфузите», — не могли бы повторить? Совершенно удивительное слово, — улыбнулся он. — Мы нечасто его слышим. Кон-фу-зи-те, — повторил он.

— А теперь вы пытаетесь… достать меня, — возмутилась я.

— Простите. Возможно, это потому, что вы такая клевая и сдержанная. Вы мне нравитесь, Фиби, но иногда у меня возникает желание… немного вывести вас из себя.

— О. Понятно. Ну, вам это пока не удалось. Я все еще очень… уравновешенная. А как насчет вас, Дэн? — попыталась я сменить тему. — Вы кое-что знаете обо мне — ведь, в конце концов, брали у меня интервью, но я практически ничего не знаю о вас…