Дело в руках - [13]

Разомлевши в тепле и расслабившись, она уже не в силах что-либо делать. С трудом добирается до дивана и ложится отдохнуть.

А через несколько минут, когда только первые легкие видения кружат тетю Лизу, летают и растаивают узоры и недавно виденные лица, когда настоящий сон еще не пришел, вдруг раздается стук в дверь, потом в окно. Она испуганно вскакивает и никак не может сообразить, что случилось. А там стучат и стучат.

Она, наконец, догадывается, что это стук, уясняет, откуда он, подходит к окну, ахает и тут же начинает приговаривать: «Батюшки! А у меня и не прибрано, и угостить нечем!». Оказывается, пришли гости. Она отыскивает пальто, подшитые валенки домашнего пользования и, тяжело шаркая по полу, направляется в сени открывать.

Теперь она чувствует себя не только уставшей, но и разбитой, поскольку сон был прерван в самом начале, и в голове ее вместо освеженности тяжелая одурь. И все же, когда она пристальнее вглядывается в окно, лицо ее светлеет и на нем сквозь выражение недовольства проступает улыбка: оказывается, пришла племянница со своей маленькой Светланкой. Она открывает двери, и тут улыбка сбегает с ее лица, потому что следом за племянницей появляется зять, а вскоре и второй — муж другой племянницы. Их появление ей не по душе, потому что не миновать застолицы с пьянкой, а подходящей закуски нет, ее надо готовить.

Потом она обращает взгляд к аккуратным цветным саночкам, откуда из-за вороха одежек выглядывают любопытные детские глаза, опять улыбается и, ломая голос, начинает враспев:

— Это кто же к нам прише-ол! Это кто же пришел к бабе Ли-изе!

Она пропускает гостей вперед и сухо спрашивает у второго зятя:

— А Ирины почему нет?

— Да она там со стиркой развезлась.

— А чего же ты один по гостям ходишь?

— Она меня прогнала. Иди, говорит, ты только под ногами путаешься.

— Надо не под ногами путаться, а помогать жене, — назидательно заключает тетя Лиза и вслед за всеми идет в избу.

Там происходит долгая процедура раздевания Светланки с приговариваниями: «Вот как нам хорошо!», потом рассаживание гостей, хотя они в этом, кажется, не нуждаются, поскольку чувствуют здесь себя как дома.

Потом племянница открывает свою объемистую сумку и из-под вороха игрушек и запасных детских одежек достает паутинку.

— Тетя Лиза, посмотри! — говорит она, и лицо ее замирает в ожидании.

Тетя Лиза медленно разворачивает платок, слегка натягивает пальцами часть каймы, подходит к окну и рассматривает узоры на свет.

С ответом она не торопится, а только приговаривает про себя: «Ага», «Ну да», «Вот это так».

— Тетя Лиза, ну как?

Тетя Лиза оборачивается не к племяннице, а к ее мужу, и торжествующе говорит:

— Видишь, Михаил, научилась ведь! Настоящая платошница стала.

— Ну, Верка у меня молодец, — отвечает довольный Михаил.

— Вот сразу видать — из наших краев девка, дела из рук не выпустит, — рассуждает тетя Лиза. Она оборачивается к племяннице и говорит: — Хороший получился. Теперь уж настоящий. Не зря тебя тетя Лиза понуждала.

Вера смущенно улыбается и слегка краснеет.

На самом-то деле платок пока что не имеет вида. Он весь мятый-перемятый, узоры перекошены, он грязный, с сероватым оттенком — словом, как и любой платок сразу после вязки. Но тетя Лиза уж сейчас его видит другим — таким, какой он будет, после мытья и растягивания на пяльцах. А мыть и растягивать его предстоит, конечно, тете Лизе. Для того его Вера сюда и принесла.

Оценив паутинку со всех сторон, тетя Лиза ее откладывает, потом, спохватившись, всплескивает руками:

— Батюшки! Да ведь готовить надо, печку затоплять.

Закладывая в печь припасенные с вечера сухие дрова, она самым подробнейшим образом рассказывает, почему у нее ничего не приготовлено, о том, что была на базаре и что идти оттуда пришлось пешком, и что только легла отдыхать… и так далее.

— Устала, наверное, — говорит Вера.

— Еще бы не устала. Ноги-то аж гудят и спина разламывается.

— Ну и не развозись ты с печкой. Вон на электроплитке приготовим чего попроще.

— Да чего ты приготовишь на электроплитке, какой будет стол! — укоризненно восклицает тетя Лиза. — И для платка — опять же воду греть надо.

— Теть Лиз, дай чего-нибудь закусить, — говорит Михаил из другой половины избы и достает бутылку. Второй зять тоже моментально настраивается на выпивку и веселеет.

В ответ тетя Лиза категорически заявляет, что закусить будет тогда, когда все сядут за стол. А Вера направляется к ним, чтобы убрать бутылку.

Но Михаил ее держит крепко, и Вере не удается исполнить своего намерения. Тогда в дело включается тетя Лиза. И зять пасует, разжимает пальцы.

Тетя Лиза ставит бутылку в одежный шкаф, который запирает, а ключ кладет себе в карман. Она оборачивается к зятьям и вдруг с несвойственной для нее сердитостью кричит:

— А ну-ка марш за углем! Расселись тут…

Зятья усмехаются, переглядываются, встают и отправляются в сарай за углем.

Веру она отправляет за водой, а сама начинает разжигать печь.

Зятья приносят уголь, и она их тут же посылает колоть дрова.

— Да там в сарае есть наколотые.

— Про запас наколите тете Лизе — руки не отвалятся.

Они выходят во двор, втыкают топор в чурбак, о чем-то долго говорят, потом куда-то уходят.