— Вы можете описать Дорри Эмблер? — начал Мейсон.
— Да. Ей было примерно лет двадцать пять — двадцать шесть.
— Глаза?
— Карие.
— Волосы?
— Темно-каштановые.
— Общий вид?
— Она была почти точной копией обвиняемой по этому делу, сидящей вон там, слева от вас…
— О, так вы заметили сходство? — спросил Мейсон.
— Я заметила такое редкое сходство, поразительное сходство…
— Вы когда-нибудь высказывались по этому поводу?
— Ну да, естественно.
— А можно ли было перепутать обвиняемую с Дорри Эмблер и наоборот?
— Да, еще бы…
— Когда вы впервые увидели обвиняемую?
— Когда ее ввели в комнату для опознания.
— И в тот раз вы опознали ее как Дорри Эмблер? — прищурился Мейсон.
— Возражаю, — закричал Парма. — Некомпетентно, неуместно и несущественно. Неверное ведение перекрестного допроса.
— Возражение отклоняется, — резко бросил судья Флинт.
— Ну, мне сказали, я приглашена для опознания Минервы Минден, и я им сказала…
— Не имеет значения, что вы сказали им, — остановил ее Мейсон. — Что они сказали вам!
— Что они хотят, чтобы я опознала Минерву Минден.
— А вы сказали, что никогда раньше не видели Минерву Минден?
— Да.
— И тем не менее от вас хотели опознания женщины, которую вы никогда не видели?
— Они хотели, чтобы я посмотрела, не похожа ли она на Дорри Эмблер.
— Итак, вы увидели ее впервые в комнате для опознания?
— Да.
— И заметили сходство?
— Да.
— Насколько сильным оно было?
— Ох, крайне поразительное…
— Хочу повторить вопрос, — настаивал Мейсон. — Вы опознали обвиняемую как Дорри Эмблер?
— Возражаю, ваша честь, — воскликнул Парма.
Возражение отклоняется, огрызнулся судья Флинт.
— Да, опознала. Я сказала им, что у них там в комнате сидит Дорри Эмблер, а потом они убедили меня…
— Не имеет значения, в чем там они вас убедили, — сказал Мейсон. — Я лишь пытаюсь выяснить, что произошло. Вы опознали женщину, находившуюся в комнате для опознаний, как Дорри Эмблер?
— Сначала опознала. Да.
— О, так вы сделали два опознания?
— Ну да, мне же сказали… Ох, если вы не велите говорить, что они мне сказали, то я… В общем, сначала я опознала ее как Дорри Эмблер, а потом опознала как Минерву Минден…
— Несмотря на то что никогда не видели Минерву Минден?
— Я видела ее фотографию.
— Где?
— В газетах. Потому-то полиция прежде всего вызвала меня.
— Но как полицейские узнали, что вы видели ее фотографию в газетах?
— А я позвонила им и предупредила, что фотография Минервы Минден в газете на самом-то деле является фотографией Дорри Эмблер, которая снимала у меня квартиру…
— И тогда полиция приехала поговорить с вами?
— Да.
— А когда Дорри Эмблер сняла у вас квартиру?
— В мае.
— Так откуда же вы знаете, что это была не обвиняемая, не Минерва Минден, что не она сняла у вас квартиру?
— Потому что в то время я ее не знала. В то время я никогда ее и не видела.
— Но вы ведь признали, что не можете отличить ее от Дорри Эмблер.
— О нет, я могу, мистер Мейсон. После того как я сообразила, что это всего-навсего сходство, и внимательно изучила обвиняемую, то, как я вам говорила, сделала второе опознание. Присмотревшись более внимательно, я сказала тогда, что та, которую я опознала как Дорри Эмблер, была кем-то другим и выглядела очень похоже на нее, но это была не мисс Эмблер.
— И в тот момент вы были уверены, что мисс Минден, обвиняемая, не была тем лицом, которое снимало квартиру?
— Да, абсолютно уверена.
— Из-за того что вам так сказала полиция?
— Нет. Совсем, совсем по-другому. Я убедилась сама…
— Благодарю вас, — наклонил голову Мейсон. — У меня больше нет перекрестных вопросов.
— Вы свободны, миссис Диксон, — сказал Парма. — А теперь я намерен вызвать на свидетельское место лейтенанта Трэгга, совсем ненадолго, просто по вопросу опознания…
— Очень хорошо, вызывается лейтенант Трэгг, — провозгласил судья Флинт.
Трэгг подошел, принял присягу, дал свидетельские показания о том, что прибыл в квартиру 907 в меблированных комнатах Паркхэрста в ответ на вызов, обнаружил там умирающего, и тот впоследствии был опознан как частный детектив Марвин Биллингс.
Итак, что же произошло с мистером Биллингсом?
Он умер.
— Когда?
— По дороге в больницу. Он получил ранение в грудь, и эта рана оказалась смертельной. Это произошло двенадцатого сентября.
— А как скоро после вашего прихода его увезла «скорая помощь»?
— В пределах десяти, ну, самое большее — пятнадцати минут.
— Благодарю вас, — сказал Парма и повернул голову к адвокату. — Вы можете приступить к перекрестному допросу.
— У меня нет вопросов, — развел руками Мейсон.
— Вызовите Делберта Комптона, — приказал Парма.
Комптон, солидного вида грузный субъект лет пятидесяти с небольшим, осторожно втиснулся в кресло для свидетелей и внимательно изучил зал суда колючим запоминающимся взглядом.
— Ваше имя — Делберт Комптон, вы проживаете в этом городе на протяжении нескольких последних лет и являетесь младшим компаньоном и управляющим делами детективного агентства «Биллингс и Комптон». Верно?
— Да, сэр.
— На вас лежала основная часть работы в конторе, а ваш компаньон, Марвин Биллингс, отвечал за внешние операции?
— Да, сэр.
— Если высокий суд позволит, — поднялся прокурор Гамильтон Бюргер, — замечу, поскольку мой младший коллега несколько тушуется, что вот этот мужчина, свидетель, настроен враждебно. Я хотел бы получить постановление высокого суда о том, что это — свидетель, настроенный враждебно, и разрешить нам задать основные вопросы.
