Дело смеющейся гориллы - [21]

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Меня больше всего заинтересовало то, что вы сообщили о дневнике. Большое спасибо.

– Элен была очень скрытной, мистер Мейсон, – добавила миссис Кэмптон. – У нее были огромные амбиции, и ради них она была готова все принести в жертву. Я подозреваю, что в прошлом у нее была несчастная любовь.

– Она вам об этом рассказывала?

– О боже! Нет, конечно. Да в этом и не было никакой необходимости, все и так совершенно ясно.

– Каким же образом это оказалось ясно?

– Очевидно, ее бросил кто-то, кто… ну, иногда у меня мелькала мысль, что ее избранник был из высших слоев общества, намного превосходящий ее по положению. Похоже, Элен всю свою жизнь посвятила тому, чтобы доказать ему, что она сама может добиться успеха в жизни. Единственное, в чем она действительно могла бы преуспеть, так это в кино или модельном бизнесе. Она была действительно очень красива.

– Согласен с вами, – кивнул Мейсон. – Я видел некоторые снимки Элен. Вам не известно, кто ее фотографировал?

– Мистер Эддикс, я полагаю. Он всегда ходил с фотоаппаратом, и у него выходили довольно удачные снимки.

– На яхте у него тоже был фотоаппарат?

– У него были фотоаппараты и на яхте, и дома, всюду, где только можно фотографировать. У него их целая коллекция.

– А все-таки откуда вы узнали о неудачной любви Элен? – снова спросил Мейсон.

– Просто сложила дважды два. Она была привлекательной девушкой, но отнюдь не стремилась бывать в обществе. Она работала, вела дневник, загорала. У нее даже была кварцевая лампа специально для пасмурных, дождливых дней.

– В этом она видела смысл жизни?

– Да, и еще в работе. Конечно, у нее не было определенных рабочих часов. Она всегда была наготове, на случай, если в ней вдруг возникнет необходимость, и всегда сопровождала мистера Эддикса, когда тот отправлялся куда-нибудь.

– Он часто путешествовал?

– О, да. Случалось, что ему звонили по поводу его рудников или чего-нибудь еще и он тут же отправлялся в путь, побросав вещи в машину. Иногда он ездил вместе с Мортимером Эрши, иногда с Фейллоном, иногда только с Элен. Она сопровождала его во всех поездках.

– Прежде чем вы уйдете, я хочу задать вам еще один вопрос, миссис Кэмптон. Вам ничего не кажется странным в обстоятельствах смерти Элен?

– Не понимаю вас.

– Я имею в виду, не было ли у вас такого чувства, что она не могла покончить жизнь самоубийством?

– Вы хотите сказать, что ее случайно смыло за борт?

– Я прошу вас ответить на мой вопрос, – настаивал Мейсон.

– Мистер Мейсон, – ответила она, – я никогда не говорю того, что может поставить кого-либо в затруднительное положение. Мне слишком хорошо известно, как начинают ползти слухи и как они могут отравить кому-нибудь жизнь. Впрочем, на месте полиции я бы так просто это дело не оставила.

– Почему?

– Ну, хотя бы потому, что я уверена, что Элен не совершала самоубийства. И я точно знаю, что кто-то взял ее дневник и выбросил за борт.

– Откуда вам это известно?

– Потому что ее дневник пропал, а я точно знаю, что он всегда был при ней.

– Откуда вы знаете, что он пропал?

– Мне пришлось впоследствии побывать в каюте Элен, чтобы прибрать там и собрать вещи для судебного исполнителя. Мы пришли туда вместе с ним и тщательно все осмотрели. Он положил всю ее одежду и личные вещи в одну коробку, а книги, дневники и фотоальбом – в другую.

– У нее были какие-нибудь родственники?

– Никто ничего не знал ни о ее прошлом, ни откуда она родом.

– Натан Фейллон утверждает, что он ее очень дальний родственник, – заметил Мейсон.

– Натан Фейллон? – удивленно переспросила миссис Кэмптон.

Мейсон кивнул.

– Да она ненавидела даже землю, на которую ступала его нога! У него с Элен такие же родственные связи, как с обезьянами в клетках!

– А вам не показалось, что они, возможно, были знакомы еще до того, как она получила место секретарши у Бенджамина Эддикса?

– Вы хотите сказать, что она устроилась на это место благодаря ему?

– Можно сформулировать вопрос и так.

– О боже! Конечно, нет. Она ненавидела Натана Фейллона.

– А как к нему относились лично вы?

– Я считаю, что никого нельзя ненавидеть.

– Но он вам не нравится?

– Нет, не нравится.

– Не пробовал ли Фейллон ухаживать за Элен?

– Конечно, пробовал. Да первое время он просто не отходил от нее, пока она не поставила его на место самым решительным образом. Он один из тех, кто так и будет ходить вокруг вас кругами, стараясь случайно коснуться, задеть локтем, притиснуться поближе. Он сперва дотронется до вашей руки, потом потреплет по плечу, а затем хватает за коленки. При первой же возможности он будто невзначай обнимет вас своими шаловливыми ручонками. Он весь какой-то сальный, противный, так и хочется плюнуть ему в физиономию.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Мейсон. – Я узнал от вас все, что хотел. Прежде всего меня интересовал исчезнувший дневник.

– Да, я очень удивилась, когда узнала, что его не нашли. Ведь не могла же она прыгнуть за борт вместе с ним.

– А еще что-нибудь вас удивило? – быстро спросил Мейсон.

– Да.

– Что именно?

– Ну, в общем, – проговорила миссис Кэмптон, – тот важный документ, который она печатала для мистера Эддикса. Меня очень удивило, что его не обнаружили в каюте Элен, и я часто размышляла, что с ним могло случиться.